Без купюр: эссе Вячеслава Антонова «Российский консерватизм»

«КомиОнлайн» представляет эссе координатора Социально-консервативного клуба Коми регионального отделения партии «Единая Россия», декана математического факультета Сыктывкарского государственного университета Вячеслава Антонова, посвященное вопросам идеологии правящей партии.

То нелепое время, когда нам пытались доказать, что идеология – это выдумка коммунистов, что государство необходимо «деидеологизировать», то есть лишить идеи, а значит и цели развития, к счастью, быстро прошло. В последние годы все российские политики, все партии, надеющиеся найти поддержку избирателей, усиленно ищут «ту самую» идеологию, которая объединит общество для столь необходимой нам модернизации государства российского. Предложить национальную идею, которая позволила бы преодолеть апатию и патерналистские настроения, возродить надежду на лучшее будущее большинства населения, зашуганного «шоковыми терапиями», безудержным ростом цен и, нередко, увы, безразличием к их судьбе лиц, власть предержащих, об этом сегодня не говорит и не мечтает только тот, кому «все это безразлично», кто живет по принципу «я ничего не знаю, моя хата с краю», кто ради личного благополучия готов растоптать все и всех вокруг. Но сегодня разговор не о них...

Естественно, что и «Единая Россия» - партия большинства или, как нередко говорят, партия власти – пытается определиться со своим местом в политическом поле России, со своей идеологией, достаточно простой и понятной как рядовому члену этой партии, так и обычному избирателю, заинтересованному в осознанном выборе своих предпочтений.

С момента образования партии ее лидеры определяют «Единую Россию» как правоцентристскую партию, а следовательно, как партию поддержки либерально-консервативного пути развития общества и государства. Еще не утихли разговоры и споры по поводу либерализма в российской политике и государственном строительстве, а идеологи уже придумали нечто новенькое – «суверенную демократию». И дискуссия разгорелась вновь. Причем нешуточная! Уж слишком странно звучит это словосочетание: суверенное (так и напрашивается – местечковое, адаптированное к интересам местных политиков) толкование общедемократических (то есть всеобщих) принципов и ценностей. Однако и доводы сторонников этого термина достаточно весомые и аргументированные.

А тут еще ностальгические воспоминания о тех положительных сторонах жизни, которые все-таки присутствовали в советском периоде истории нашего государства. И незаслуженно были утрачены в период «демократических» преобразований девяностых. Начинает приходить понимание того, что далеко не все, созданное нашими предшественниками, плохо и подлежит разрушению. Понимание того, что лидеры демократического большинства конца восьмидесятых – начала девяностых в своем стремлении переломить хребет советской административно-командной системе  государственного управления вольно или невольно повторили ошибку большевиков начала ХХ века: «Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем... Мы наш, мы новый мир построим, кто был ничем – тот станет всем». Ведь, следуя этому принципу, мы вступили в противоречие с основой гуманистической морали: все то положительное, что было создано нашими предшественниками, мы, в свою очередь, должны передать другим, тем, кто придет после нас. Но это, пожалуй, опять «не совсем о том»...

Обсуждение и принятие «Стратегии – 2020», попытки осмыслить политическую и социально-экономическую ситуацию в России, предпринятые в последних посланиях президента страны, однозначно показали, что прогрессивное и устойчивое развитие государства должно использовать положительный потенциал предшественников.

И именно как результат этого процесса следует рассматривать заявление Бориса Грызлова на XI съезде «единороссов», что «идеология «Единой России» - российский консерватизм» как открытый для дискуссий, разумный (авт.) консерватизм, как «идеология стабильности и развития, постоянного творческого обновления общества без застоев и революций».

Что же это такое – российский консерватизм? И откуда взялся этот термин, кому принадлежит авторство?

Все, кто хотя бы поверхностно знает историю Отечества, могут отметить одно интересное обстоятельство: уже более 300 лет (по крайней мере – со времен Петра I) наше государство позиционирует себя как отстающее, вынужденное догонять опережающие нас в развитии государства Западной Европы. А это требует преодоления устаревшего, мешающего прогрессивному развитию традиционного общественного уклада и безнадежно устаревших социально-экономических отношений.

Попытки догнать лидеров, копируя их общественно-политические, государственные и социально-экономические институты, неоднократно, в том числе и в совсем недалеком прошлом, демонстрировали, что такая «модернизация» страны, хотя и позволяет достигнуть временных успехов, не обеспечивает реализацию поставленной цели занять лидирующие позиции в новом мире. В таких попытках мы уподобляемся Ахиллесу, который пытается догнать черепаху, двигаясь след в след за ней. Более того, такая линия поведения приводит к быстрому разрушению традиционных (и далеко не всегда негативных!) норм общественной жизни и социально-экономических отношений, характерных для российского общества и менталитета его граждан. Порождает весьма неприятные кризисные явления и процессы в российском обществе.

Стремление найти компромисс между претензиями государственной элиты на лидирующую роль в мировой политике и экономике и желанием сохранить традиционные культурные и социальные ценности российского общества неоднократно заставляли русских мыслителей и политиков XIX века обращаться к идеям консерватизма, долгое время господствовавшим в западной идеологии. А отрицательные последствия попыток прямого переноса западных консервативных воззрений на российскую почву в конечном итоге привели к мнению об особой роли России, об особенностях российского менталитета и, как следствие, об особенностях российского консерватизма как формы сохранения традиционных ценностей российского общества на фоне избирательного восприятия опыта других стран. (Заметим, что одной из основных причин такого подхода, видимо, оказалось стремление смягчить болезненные процессы быстрой эволюции государства и общества, вступающие в противоречие с российским традиционализмом и приводящее, в частности, к стремительному разрушению традиционной морали в условиях отсутствия достойного их замещения новыми, приемлемыми для этого общества морально-этическими нормами.)

Все это неизбежно привело к обвинениям в адрес сторонников русского консерватизма в ограниченности, ретроградстве, в противодействии прогрессивным, а позднее – и революционным изменениям в стране. Особенно «отличились» в этом отношении идеологи «революционных», но далеко не всегда научно обоснованных изменений XX века. В качестве основного «аргумента» они нередко и вполне успешно (учитывая политические реалии того времени) пытались представить сторонников русского консерватизма как врагов прогресса и, как следствие врагов народа. Недаром в советское время ярлык «консерватор» выступал как синоним «ретрограда», «сторонника застоя и регресса», а само слово «консерватор» приобрело ярко выраженный негативный характер и нередко использовалось как ругательство, как инструмент дискредитации личности.

Возвращение на политическую арену понятия «русский консерватизм» можно только приветствовать и сожалеть, что для этого понадобилось 20 лет осмысления происходящих в стране процессов.

Вместе с тем объявление российского консерватизма идеологией правящей партии ставит перед этой партией ряд очень серьезных и сложных проблем и задач. И важнейшая среди них – это, пожалуй, проблема определения той грани, за которой кончается прогрессивная составляющая консерватизма и начинается тот консерватизм, который более правильно назвать ортодоксальным, способствующим развитию застойных тенденций. А с этим связана проблема номер два: готовы ли мы к реализации такой идеологии? Ведь она потребует не только и не столько сформировать соответствующее общественное мнение, но и, что намного сложнее, подготовить профессиональные кадры, способные работать в жестких условиях, предъявляемых к ним такой идеологией. Ведь в своей основе российский консерватизм опирается на жесткие законы логики, нарушение которых неизбежно приведет к серьезной деформации основных постулатов этой идеологии.

А часто ли в истории человечества социальные структуры и правительства создавались по законам логики? Увы, риторический вопрос, ответ на который известен, практически, всем!

Но так хочется надеяться на успех! И русский консерватизм как идеология открытости, взвешенности процесса принятия решений с учетом их последствий, настроенности на устойчивое прогрессивное развитие страны и общества, весьма неплохо согласуется с программным документом «Стратегия – 2020» и, вне всякого сомнения, дает нам такой шанс.