Михаил Матвеев: «Мы — театр, который может ставить хорошие спектакли»

Театральная жизнь Сыктывкара в последнем сезоне если не бурлит, то аттестует себя как активную. Особенно амбициозным на этом фоне выглядит Академический театр драмы имени Виктора Савина, поставивший грандиозного «Гамлета» и только что представивший публике «Кровавую свадьбу». О том, какие процессы последние два года происходили в театре, и о том, какие мечты витают в его стенах, корреспонденту «КомиОнлайна» рассказал директор драмтеатра Михаил Матвеев.

Михаил Николаевич, скажите, каким вы сегодня видите театр драмы Коми?

Я думаю, ни у кого нет сомнения, что театр драмы не только старейший в Коми, но и один из настоящих профессиональных театров. Он имеет славную историю, и, вместе с тем в последние годы, очень быстро набирает обороты. Нам, наверное, повезло, потому что немного театров в стране имеют такую техническую базу, как у нас: построено не просто новое здание, а целый театральный комплекс. Два года назад мы практически стартовали с нуля, не работал ни один цех, даже идущего репертуара не было. Но за два года мы поставили 14-15 разных по форме и жанру  спектаклей. Нам было важно соединить технические возможности с творческим потенциалом. И что стало результатом: спектакли «Саня, Ваня, с ними Римас»,  «Панночка» - одни из самых популярных и кассовых, спектакль «Верую...» - первый с таким большим количеством задействованных актеров. Ну и рубежный, этапный для нас «Гамлет». Творческие, организационные, финансовые процессы, которые шли внутри театра, в результате привели к тому, что мы сегодня  - театр, который может ставить хорошие спектакли.

Но все-таки нельзя отрицать того, что вашему театру быть конкурентноспособным при такой материально-технической базе гораздо проще, чем остальным театрам региона…

Если бы все было так просто. Тогда любой город, построив театр, становился бы победителем в театральной сфере. Так не бывает. Проблема российских театров как раз в том, что, имея и хорошие здания, и хорошие труппы, и хорошую историю очень многие находятся в сложнейшем положении. Материальная база — это слишком мало, театр - это все-таки не завод, и не офис, где уютно сидеть. Самое главное – грамотно организовать производственно-творческий процесс, соответствовать духу времени, быть востребованным.

Вы упомянули, что «Гамлет» был для театра неким рубежом и, более того, перед его премьерой вы говорили, что ставите на кон свою репутацию. Что вы чувствовали в тот короткий момент, когда последняя фраза пьесы уже прозвучала, а зритель еще не зааплодировал?

Конечно же, этот миг, он - самый сложный: директор на грани сердечного приступа, артисты  готовы  умереть от страха… Происходит завершение процесса, и зритель подтверждает: действие либо состоялось, либо нет – именно в этом волшебство театра. Но для меня это был очень радостный миг. После «Гамлета» 15 минут не стихали аплодисменты, это стоило всех наших переживаний.

А когда вы поняли, что все состоится, что работа удастся?

Мы почти год носились с этой идеей, обдумывали ее. Спросите у любого, верил ли кто-то, что через полтора года после открытия, у нас на сцене будет «Гамлет»? Да мы сами не верили! Мало кто знает, какую подготовительную работу мы провели: за короткий период поставили несколько спектаклей, чтобы актеры набрали хорошую творческую форму, запустили все цеха, доказали нашим партнерам нашу творческую готовность, решили вопросы финансирования. И после этого, где-то за три месяца, я понял, что все получится, что получится не просто работа, а суперинтересный спектакль… Интересный пример хочу привести: перед премьерой нам поступило предложение показать спектакль ко Дню пожилых людей. Мы подготовили целый список работ, но нас упросили показать именно «Гамлета». И когда это поколение людей, а это очень взыскательная и строгая публика, восторженно восприняли спектакль, я еще раз убедился в том, что будет успех. Это, без сомнений, стало крупнейшим событием в театральной истории нашей республики. Вторым рождением театра – как оценил один из критиков.

Кстати, а молодежь у нас вообще в театр ходит?

Честно скажу, театральный зритель - это немолодой и несостоятельный зритель. В театр ходят ценители искусства. Для того, чтобы пришла молодежь, нужно приучить ее к театру с детских лет, затем дать ему период юношеского театра, и только тогда в зрелом возрасте он снова к нам вернется. Сейчас у нас есть спектакли, которые можно смело показывать молодежи - «Юбилей», «Верую...», «Панночка». Они интересны по форме, по содержанию, актерской игре. И «Гамлет», и «Кровавая свадьба» - это спектакли, показывающие возможности современного российского театра – в режиссуре, в сценографии, в актерской игре, в художественном оформлении.

А постановка чего-то эпатажного, эксцентричного не привлечет молодого зрителя?

Я думаю, что сегодняшняя театральная практика как раз такая. Существует некий водораздел - есть классический репертуарный театр, а есть альтернативный, более мобильный, экспериментальный театр, который более близок молодежи. Но все-таки, я считаю, что наш театр должен представлять для зрителя весь спектр, думаю, в репертуаре появятся такие постановки.

Сейчас вы ставите испанскую драматургию - «Кровавую свадьбу» Гарсиа Лорки. До этого Испанию в «Учителе танцев» Лопе де Веги показывал Национальный музыкально-драматический театр. Как вы оцениваете успех или неуспех ваших коллег и сможете ли вы конкурировать с ними в этом плане?

Я слышал хорошие отзывы, но пока не успел посмотреть «Учителя танцев», хотя стараюсь отслеживать постановки наших коллег. Но вообще любая площадка является для нас конкурентом. Если сегодня концерт дает филармония и у нас идет постановка, то мы разделим зрителя между собой. А если  что-то показывают другие  театры, то делить публику придется на три-четыре части. Я за то, чтобы были сильные постановки в каждом театре, тогда не расслабишься и будешь в хорошей форме. Что касается «Кровавой свадьбы» и «Учителя танцев», то и зрители, и специалисты, конечно, будут нас сравнивать. Но здесь, наверное,  нужно говорить о разных театральных школах и традициях.

На пресс-конференциях кажется, что вы пребываете в постоянном напряжении: маневрируете между попытками выбить денег на культуру у государства и одновременно пытаетесь привлечь спонсоров. Удается ли это? Насколько охотно идет на контакт и та, и другая сторона?

Если сказать просто, никто не хочет вкладывать деньги в культуру. Но в последнее время есть подвижки со стороны государства. Например, чуть больше стали постановочные, выделены деньги на укрепление материально-технической базы, гранты главы республики. Год назад еще и мечтать никто не мог о том, что мы получим Гранты - несколько сотен тысяч на спектакли. Но важно понимать, что никто не дает деньги просто так. Гранты даются на интересные новые постановки, на какие-то прорывные вещи. Вторая сторона — проблема спонсорства. Дореволюционная школа меценатства в советские года исчезла, а современное воспитание и отношение к жизни не подвигает состоятельных быть спонсорами театров и искусства в целом. Нужно создать нормальную законодательную базу,  которая делала бы вложения в культуру для бизнесменов выгодным. Мы, собственно, не просим деньги, мы предлагаем взаимовыгодные, партнерские условия: вложив деньги в культуру, они получат как прямую денежную отдачу, так и создание позитивного имиджа. Во-вторых, все члены общества должны понимать, что нужно создавать культурную среду, в которой все мы живем, растут и воспитываются наши дети.  А это дело не одного дня.

До должности директора театра вы работали на телевидении, а затем в министерстве культуры. Чем это помогло и как вы решились на смену сферы деятельности?

На телевидении я прожил целую жизнь – 25 лет. Я успел поработать и диктором, и журналистом, и заместителем руководителя на «Коми Гор». Это уникальная по мобильности и возможностям сфера - мы очень много занимались творческой работой. И если кто помнит, то тогда телевидение по производству ничем от нынешнего театра не отличалось — мы ставили телевизионные спектакли, фильмы,  была такая же актерская игра, такая же школа.  Это дало мне творческий и организационный багаж, умение управлять коллективом. Затем я руководил Коми республиканским телевизионным каналом. Это был период его становления, приходилось решать множество технических вопросов, и в то же время, мы формировали контент, было столько сильных программ, успешных проектов. В министерстве культуры я хорошо изучил, как работает государственный механизм, его возможности и слабые места. И когда  меня назначали директором театра, я долго не соглашался, раздумывал и сделал этот шаг очень осознанно с четким пониманием того, что мной будет сделано. Только имея такой запас знаний и опыта, я думаю, удалось правильно определить цели, приоритетность решения проблем, вернуть в театр командный принцип работы. И все это сделать в кратчайшие сроки. Результат этой работы – наши успешные постановки, интересные гастроли, совместные театральные проекты и многое другое. Каждый работник театра убеждается в том,  что вместе мы можем сделать очень многое.

Какие три спектакля вы лично мечтали бы увидеть на сцене драмтеатра?

Знаете, это самый сложный вопрос. Опасность творческой среды в том, что ты можешь мечтать о чем угодно. Но если ты  будешь только мечтать и не понимать, какие механизмы нужно запускать, чтобы все получилось, то все останется мечтами. На сцене может появиться любой спектакль, но чтобы более конкретно ответить на ваш вопрос я бы сказал так – русская классическая постановка, большой, яркий детский спектакль и спектакль на коми языке.