Без купюр: эссе Ильи Семенова «Миф об оккупации как прикрытие для ваффен СС»

«КомиОнлайн» представляет эссе директора региональной общественной организации «Гильдии специалистов по работе с информацией и новыми технологиями» Ильи Семенова «Миф об оккупации как прикрытие для ваффен СС»

В канун 65-летия Победы в Великой Отечественной войне в Латвии в очередной раз развернулась борьба вокруг марша ветеранов латышского легиона ваффен СС и собрания антифашистов. Попытка комиссии рижской думы запретить оба мероприятия под предлогом сложности обеспечения безопасности была похоронена решением суда, и 16 марта 2010 нацисты и их идейные противники вышли на улицы Риги.

Упорство латвийских и эстонских властей в отстаивании своей точки зрения на ход Второй мировой войны и особенности участия в ней латышей и эстонцев имеет смысл не только в закреплении отличия от России, как правопреемницы СССР, но и в оправдании введения и сохранения института негражданства. Одну из ключевых ролей в почти солидарной точке зрения этих двух прибалтийских государств (в Литве ситуация сходная, но все-таки несколько иная) играет идея якобы оккупации 1940 года, прервавшей становление независимых республик, начатое в 1918 году. Официальная российская точка зрения выражена МИДом: то, как вошли три балтийские государства в СССР, никак нельзя назвать оккупацией. Однако, что же это было?

Для начала хотелось бы определиться с терминами (безусловно, приведенные ниже трактовки не претендуют на истину в последней инстанции):

1) Оккупация (от латинского occupatio - захват) в военном деле, в международном праве временное занятие вооруженными силами территории противника, при этом страны должны находиться в состоянии войны (вне зависимости от того, оформлено это должным образом или нет) . 

2) Аннексия (от лат. annexio - присоединение) - вид агрессии, насильственное присоединение (захват) всей или части территории др. государства или народа, а также насильственное удержание народности в границах чужого государства.

3) Добровольное присоединение - вхождение одного государства в состав другого на основании непринудительно осуществленных процедур, отвечающих требованиям законодательства обеих сторон.

Ограничусь кратким изложением аргументов против теории оккупации:

1. Во время присоединения Латвии и Эстонии к СССР страны не находились в состоянии войны.

2. Ввод советских войск был осуществлён по приглашению латвийских и эстонских государственных структур, а не в результате военных действий. Все юридические процедуры для присоединения Латвии, Эстонии к СССР были формально соблюдены.

3. Жители «оккупированной» территории получили гражданство СССР, все социальные, политические и экономические права были предоставлены наравне с другими жителями СССР, при этом лица, достигшие определенного возраста, могли служить в советской армии.

4. Границы СССР после 1940 года были признаны многими странами мира.

5. В 1991 году в прибалтийских странах был принята декларация о восстановлении независимости, а не о снятии оккупационного режима.

Собственно, столь же коротко можно аргументировать и против позиции советской историографии об исключительно добровольном вхождении прибалтийских республик в состав СССР (подробнее здесь):

1) 14-16 июня 1940 года был предъявлен и принят ультиматум властям всех трех республик о необходимости смены правительств и введении дополнительных контингентов войск РККА (первые части вошли в Прибалтику еще осенью 1939 на основании межправительственных соглашений);

2) новые некоммунистические правительства отменили запрет на деятельность компартий и назначили внеочередные парламентские выборы, на которых приняли участие во всех трех государствах только по одному избирательному объединению просоветской ориентации;

3) новые парламенты приняли решения о вхождении в СССР.

Очевидно, что приведение к власти новых правительств и проведение выборов, в которых принимает участие только одно избирательное объединение, кандидаты в депутаты которого в ряде случаев еще и являлись руководителями избирательных комиссий, при всем желании сложно признать исключительно добровольным. Другое дело, что представлять волеизъявление жителей трех балтийских государств исключительно подневольным все-таки не менее затруднительно по причине очевидного социального напряжения в этих не очень демократических странах (перевороты 1934 года в Эстонии и Латвии, ознаменованные роспуском парламентов, запретом большинства партий и введением военного положения – в Латвии до 1938 года).

Собственно, сложность с определением того, насколько насильственно были побуждены правящие круги прибалтийских стран к проведению всех вышеописанных мероприятий, была ли у них возможность поступить иначе, и приводит к появлению сразу двух предположений: аннексии со стороны СССР и роли в этом т.н. пакта Молотова-Риббентропа. Секретные протоколы, от которых, кстати, сохранились только копии, были осуждены еще в 1989 году  как средство нарушения предыдущих договоренностей с указанными государствами со стороны СССР. Однако сами формулировки протокола составлены в сослагательном наклонении, сферы интересов менялись (Литва на часть Польши) и сама спешка, с которой СССР продавливал свои предложения в июне-июле 1940 года (как раз после сокрушительного поражения Франции и, следовательно, освобождения рук у Рейха на континенте), говорят о том, что эти секретные договоренности не были неизменяемыми и предопределяющими судьбу указанных в них территорий. Вспомним хотя бы судьбу Финляндии, которая также была отнесена к советской сфере интересов и также получала советские ультиматумы, подкрепленные силой.

Версия же аннексии упирается в то, что хоть действия СССР и весьма на неё похожи определенной мерой принудительности для прибалтов, но то определение, которое сейчас используется, было принято лишь в документах ООН, созданной лишь в 1945 году. Следовательно, с точки зрения международного права образца 1940 года имело место нарушение двусторонних договоренностей, о чем и было указано еще в 1989 году. Однако, самим прибалтам и поддерживающим их европейским структурам милее и ближе под соусом терминов аннексия и оккупация вести разговоры об ответственности СССР и его правопреемницы России за некие необъятные преступления, ставить на одну доску с нацистами в этом вопросе. Благо, это позволяет в ряде стран Балтии оказывать ту или иную поддержку объединениям бывших пособников Третьего Рейха и их идейных наследников и сохранять неуместную в Европе XXI века сегрегацию по национальному и языковому принципу, а части европейских структур – поработать на умаление возможностей России по защите своих естественных интересов.