Молодежные субкультуры Коми: часть I — «дети помойки» (фото, видео)

В Коми неформальная молодежь стала открыто проявлять себя в преддверие падения железного занавеса в СССР. Панк-движение стало отнюдь не первой, но одной из самых ярких субкультур республики 80-х годов прошлого века. При помощи расчески и хозяйственного мыла, сахара, пива, шампуня или майонеза доморощенные панки ставили на голове ирокез – прическу, заимствованную из культуры индейцев. Часто панкам было все равно, что на них надето, но рваные грязные штаны и кеды были неотъемлемой частью гардероба неформала. Их приравнивали к просоциальным явлениям и считали агрессивным протестным движением, характерным для неимущих подростков.

Считать количество представителей субкультуры в Коми сегодня бессмысленно, так как настоящих панков осталось мало. По словам гитариста хулиганской панк-банды «Нах» Евгения Кузьминова, в современном обществе это мировоззрение не актуально. «Люди больше не протестуют. Любители музыки склоняются к альтернативе, - рассказал он. - А молодое поколение воспитывается на подборках телевизионного канала «A-ONE»: слащавых и безликих».

«Мазут» из Воркуты, сыктывкарцы «DurDom Band», «Клей момент» и «Disaster» - это, пожалуй, самые известные в Коми музыкальные команды, которые используют панк по своему прямому назначению. По мнению Е.Кузминова, именно этим коллективам присущ какой бы то ни было нонконформизм.

Как рассказывают участники «Мазута», воркутинская панк-сцена не многочисленна, и их группа, созданная в 1988 году, видимо, является первой командой, заигравшей в Воркуте в этом направлении. Идя по стопам множества других рок-команд, музыканты объединились, чтобы весело проводить время и побыстрее затащить в постель какую-нибудь девчонку. Дебютный альбом «Вирус Мазута; грязные песни о грязном» команда записала в 1998 году, он включил в себя 14 песен разнообразной тематики: от откровенной чертовщины до социальных проблем общества.

А «Disaster» из столицы Коми позиционируют себя, как «группу для тех, кого зацепило их дерьмо», и песня, доступная в закрытой группе, называется «Я ем г..но». Этим многое сказано.  «Панк не обязательно должен противостоять системе, он может противостоять собственным родителям, или начальнику, веселить народ и продвигать свободу, - рассказал Е.Кузминов. - Кроме музыки стиль панка может быть в изобразительном искусстве, например, течение дада, в одежде. Но самый настоящий представитель этой субкультуры не тот, у кого грязные красные волосы, а тот, кто сохраняет внутри себя ощущение раздолбайства, веселья, наплевательского отношения к неудачам на протяжении своей жизни. Это может никак не сказываться на внешнем виде».

По словам Евгения, в наше время в республике образ мыслей человека формируют СМИ. Панки пытаются сказать людям о том, что нужно думать своей головой, «а СМИ врут», в то время как человек все воспринимает за чистую монету, а о подводных течениях ничего не знает. «Люди зомбируются, теряют свою самобытность и индивидуальность, - рассказал панк. – Именно поэтому мы сознательно используем мат в своих песнях: до человека сегодня просто невозможно докричаться. А ругательное слово способно пробудить слушателя. В русском мате есть особая прелесть, он очень меткий, и потом, это крайняя степень эмоционального накала. Не зря его хотели разрешить».

По словам «пробитого панка» Попыча, который «свято несет идеологию субкультуры по жизни», стереотип агрессивной контркультуры сегодня больше подходит для подростков 12-15 лет: «Эти пионеры демонстрируют свою безнадзорность, пристрастие к алкоголю, в то время как взрослые панки – люди после 20 лет – зачастую не контактируют с ними и имеют намного больше интересов, чем «синий угар», но их по-прежнему тошнит от родительских идеалов».

В республике панки пытаются донести свое понимание действительности разными направлениями в музыке. По мнению Попыча, деление истории панк-рока на олдовую английскую, американскую и современную довольно поверхностно.  Между тем наиболее востребованными ответвлениями сегодня является SKA-punk – танцевальное направление, использующее позитивные, анекдотичные тексты и духовые инструменты. Оно наиболее подходит для слэма – жесткой формы танца, похожего на хаос, в котором участники любым образом пытаются друг друга «пришибить».

«Некоторые группы сегодня играют в стиле ой-панка, - рассказал Попыч. - Это ультраправое ответвление, близкое по идеологии к национал-патриотическим движениям. Музыканты используют радикальные тексты и агрессивные лозунги. Из-за этого на них нацепили стереотип выразителей идей расизма. Встречается и стрит-панк: жесткий, быстрый и одновременно мелодичный, с элементами речетатива. В целом эклектизм в музыке сегодня приветствуется, и даже среди панков почти не осталось представителей старой школы».

Как рассказывает гитарист «Нах», организаторы современных рок-концертов начинают диктовать такой формат, что панкам с их принципом DIY – культом самоучки – и матерной лексикой там не находится места. Именно использование матерной лексики мешает группе попадать в музыкальные сборники и концертные записи рок-исполнителей. Тем не менее творчество «Нах» можно найти в новосибирском DIY-сборнике «Sounds of Underground 2009», в сборнике, посвящённом творчеству олдовой Интинской группы «Яг — Морт», и в красноярском панксборнике «История болезни. Том 3. 2010».

Панки сегодня работают продавцами, ремонтниками, инженерами, охранниками, в общем, кем угодно, и развиваются в соответствии с реалиями нового времени, а границы идеи становятся все более размытыми. Возвращение панка в общество идет из офисов, где менеджеры среднего звена, руководители и чиновники, которым надоедает однообразие их жизни, начинают задумываться о свободе…

Фото Татьяны Ткалун, Евгении Габовой