Прокурор попросил для Сергея Асаенка 5,5 лет колонии строгого режима

Судебный процесс начался с удовлетворения ходатайства об осмотре вещественных доказательств — пистолета «ОСА», которым предположительно угрожали К.Котову, веревки и жгута, которыми, по версии следствия, потерпевший был привязан к дереву.

Не все из продемонстрированных предметов К.Котов опознал. Когда судья Анатолий Игнатов показал пистолет, молодой человек не смог точно сказать, что именно этим оружием ему угрожали. Напомним, что в предыдущих показаниях потерпевший говорил о том, что у пистолета был ствол (в показанном оружии он отсутствует). После того, как судья вставил патроны в отверстия, К.Котов осторожно добавил, что теперь пистолет похож. По поводу жгута молодой человек не сомневался и однозначно ответил, что подобным его не привязывали, веревку же он назвал похожей на ту, что использовалась при его похищении.

Также был затронут вопрос о возмещении морального ущерба К.Котову. Адвокат подсудимого Голышева передал судье две квитанции, обе на сумму около 10 тысяч рублей. Потерпевший сказал, что пока денежных переводов не получал.

Далее последовал допрос С.Асаенка. Отвечая на вопросы стороны защиты, он отметил, что из всех подсудимых (их, помимо него, трое) лично знает только Станислава Филинского, который был знаком с его сыном Романом. Также он заявил, что К.Котова знает как участника убийства его сына и считает, что не имеет оснований оговаривать его в суде.

«После очередного посещения следствия или прокуратуры, где на мой вопрос, почему, несмотря на показания экспертов-криминалистов, было сделано так, а не иначе, следователь мне сказал, что «да, мы знаем, что это сделали они, но доказать ничего не можем». Зимой 2012 года в разговоре с Филинским, я узнал, что он учился с Котовым когда-то. Я попросил его возобновить отношения с ним для того, чтобы в приватной беседе узнать обстоятельства гибели моего сына. Летом 2012 года Стас мне сказал, что они с Котовым сидели где-то в кафе, выпивали и Котов рассказал, как был убит мой сын, что существует запись этого разговора. Я захотел убедиться в этом сам, потому что мне не давало покоя то, что следствие разделило дело на два: на убийство из хулиганских побуждений и кражу, которая якобы произошла в морге, хотя по показаниям экспертов и понятых у Ромы уже на месте ничего не было в карманах», - описал предпосылки случившегося подсудимый.

Отец попросил С.Филинского подготовить встречу: воспользоваться тем, что К.Котов работает в такси и приехать с ним в оговоренное место. Вопрос о том, что он должен был быть привезен силой, не обговаривался. В день, когда был похищен молодой человек, 13 сентября 2012 года, С.Асаенок был на своей даче в местечке Морово, ему позвонил С.Филинский, которого подсудимый пригласил заехать и выпить чаю. Тот ответил, что не может, потому что он «с нашим другом, поэтому собирайся и приезжай». С.Асаенок приехал на обговоренное место (карьер около села Лозым) на своей машине, увидел там другую машину, около которой стояли С.Филинский, К.Котов и еще один неизвестный молодой человек. Потерпевший был в взволнованном состоянии, на нем были наручники. Оружия, по словам отца, он ни у кого не видел, ему ничего не передавали, с собой он его не имел. Также ему не отдавали ключи от наручников.

«Я был ошарашен, потому что понял, что речь о добровольном присутствии уже не идет, но в то же время у меня было настолько сильное желание узнать обстоятельства гибели, что я на это не обратил внимание», - сказал С.Асаенок.

После этого К.Котов пересел в машину подсудимого, они отъехали примерно на 800 метров, встали в лесополосе. «Пока мы ехали Котов все время задавал мне вопрос, убью ли я его. Я сказал, что нет, что я хочу знать, как и за что убили моего сына, куда делись его вещи», - продолжил он.

С.Асаенок отметил, что он не привязывал к дереву потерпевшего и не мог расстегнуть наручники, так как у него не было ключа. Кроме того, он подтвердил, что веревка и жгут лежали в его машине. Они разговаривали, пили спиртное, однако К.Котов отвечал на вопросы уклончиво, говоря, что не знает или не помнит обстоятельств. Затем С.Асаенок высадил молодого человека в лесу, а сам уехал в магазин, чтобы купить еды, табак и алкоголь, после отправился на дачу, чтобы взять ключи от наручников (откуда они появились он не помнит, предположил, что остались от друга-охранника).

Вернувшись, он увидел К.Котова на месте, спросил, почему тот не убежал, на что молодой человек ответил, что смысла в этом нет, отец убитого его все равно найдет, он и сам хочет расставить точки над i и перестать бояться.

Разговор и распитие алкоголя продолжились, после чего оба уснули в машине, дверь не была заблокирована. «Я задавал ему вопросы. Сначала он говорил, что не помнит, что это все вышло случайно. Я потерял счет времени. Потом я снова поехал в магазин, Котов оставался там. Я не помню, как он оказался пристегнутым к дереву. Когда я вернулся, уснул в машине, очнулся утром, Котова уже не было. Я был уверен, что я его отпустил. Потом я вернулся на дачу. Кстати, хочу добавить, что моя «ОСА» как лежала на даче, так там и осталась, не имею привычки ее носить. И Котова убивать у меня намерения не было», - закончил свой рассказ С.Асаенок.

Как он пояснил в ходе дальнейшего допроса, наручники, обнаруженные следствием, лежали в машине его сына, которой несколько месяцев пользовался С.Филинский, так как его собственный транспорт был в ремонте. Когда машина была возвращена, наручников в ней уже не было.

Адвокат уточнил, почему имеются разногласия в показаниях С.Асаенка и К.Котова. «Он утверждает, что пистолет был со стволом, сейчас он опознает «ОСУ». С моей точки зрения, у него есть веские причины, чтобы меня оговорить. Он понимает, что если меня осудят, то тем лучше ему», - сказал отец убитого.

Кроме того, С.Асаенок извинился перед остальными подсудимыми за то, что они оказались в суде вместе с ним.

Прокурор спросила, просил ли настойчиво С.Асаенок С.Филинского организовать встречу с К.Котовым, плача при этом. Тот ответил, что когда речь заходит о его сыне, то он всегда эмоционально к этому относится.

Гособвинитель привела показания С.Филинского, где он утверждает, что подсудимый заверял его, что не сделает похищенному ничего плохого, максимум — ударит его. «Я такого не говорил, возможно, Филинский просто предполагал, что такое может случиться», - опроверг он.

«Один из подсудимых сидел в кустах и производил съемку. Как вы можете это расценить, почему это было сделано?» - продолжила прокурор. С.Асаенок ответил, что не может прокомментировать это.

На вопрос, почему был выбран именно К.Котов, отец заявил, что, по его мнению, это именно он первым подошел к Роману, попросил закурить и организовал драку. Помимо прочего, он сказал, что получил признание от потерпевшего, но записи разговора у него нет. К.Котов опроверг, что в чем-либо признавался и сказал, что настаивает на своих показаниях.

Судья уточнил у подсудимого, что он имел в виду под воздействием на К.Котова. Тот ответил, что имелся в виду алкоголь.

«Я просил Стаса возобновить отношения, чтобы он посидел с Котовым, выпил, поговорил. Он и рассказал, есть аудиозапись. Я ее не слышал, мне было тяжело. Стас сказал, что ее оцифрует, потом мне отдаст. А так я только слушал пересказ», - объяснил С.Асаенок. Позднее С.Филинский сказал, что никакой встречи в кафе не было и аудиозапись отсутствует. Также он заметил, что все-таки передавал ключи от наручников С.Асаенку и не был инициатором разговора по телефону, когда тот во второй раз ездил в магазин.

В заключение С.Асаенок сказал, что у К.Котова было множество возможностей уйти и он его насильно не удерживал. Вину он свою признал частично. 

После прений сторон прокурор попросил наззначить подсудимому 5,5 лет лишения свободы с отбыванием в колонии строгого режима, остальным подсудимым - по 5 лет условно.