Премьера «Волшебной флейты» в Сыктывкаре: неоднозначный культурный феномен

В Сыктывкаре подходит к концу юбилейный фестиваль «Сыктывкарса Тулыс». Последней премьерой в череде новых музыкальных постановок оперного и балетного праздника стала популярнейшая опера-зингшпиль Вольфганга Амадея Моцарта «Волшебная флейта».

Показ нового спектакля в постановке известного российского оперного режиссера, заслуженного деятеля искусств России Ольги Ивановой состоялся 31 мая и 1 июня.

«Волшебная флейта» - это не единственная опера Моцарта, поставленная на нашей сцене. Вот уже несколько лет в театре оперы и балета Коми идет не менее популярный спектакль великого австрийца «Свадьба Фигаро». И хотя уникальная музыка Моцарта дарит настоящий праздник не только заядлым меломанам, но и широкому кругу почитателей классического искусства, «Волшебная флейта» при всем обилии известных арий более сложна для восприятия, нежели всем известный сюжет Бомарше.

Определенную специфику вносят сами жанровые особенности «Волшебной флейты». Это опера-зингшпиль – произведение музыкально-драматического жанра и преимущественно комического содержания, распространенного в Германии и Австрии во второй половине XVIII - начале XIX века. В такой опере музыкальные отрывки перемежаются с разговорными диалогами. В сыктывкарской постановке опера идет на языке оригинала – немецком. Речитативы исполнены на русском языке.

Также «Волшебная флейта» - более позднее и более зрелое произведение автора. То и дело в ее сюжете всплывают образы и символы общества масонов, членами которого были и сам композитор, и либреттист оперы Эммануэль Шиканедер. «Волшебная флейта» стала последним произведением популярнейшего классического композитора. Ее премьера состоялась в Вене в 1791 году за два с небольшим месяца до смерти Моцарта.

«Волшебная флейта» - это опера со сказочным сюжетом. В ней фигурируют феи, мудрецы, колесницы, запряженные львами, демоническая Царица Ночи, волшебные мальчики, египетские пирамиды, испытания и превращения. По своему многоголосью и многочисленным фантастическим элементам она напоминает «Синюю птицу» Метерлинка или вторую часть «Фауста» Гете. К слову сказать, последний был в ярчайшем восторге от оперы.

Если говорить об особенностях сыктывкарской постановки «Волшебной флейты», стоит напомнить о самом режиссере спектакля. О.Иванова с сыктывкарским театром работает уже давно. Так, в число ее постановок входят «Мышеловка» Александра Журбина, «Трубадур» Джузеппе Верди, «Фаворитка» Гаэтано Дониццети. Одной из главных отличительных черт «Волшебной флейты» О.Ивановой можно назвать внесение в сценическое действо фигуры самого Моцарта (солист московского Камерного музыкального театра имени Покровского Борислав Молчанов). Опера начинается с того, что вдохновленный композитор садится писать свой шедевр. Трудности с расшифровками режиссерского замысла возникли при идентификации фигур Моцарта и главного героя его произведения – Тамино (тенор), которых играл один и тот же артист. Реалии, окружающие композитора, постоянно перемешиваются с прекрасной сказкой, которую он создает.

Столичные гости представили еще две главные партии спектакля: в роли мудрого старца Зарастро (бас), воплощающего доброе и светлое начало, выступил солист того же московского Камерного музыкального театра имени Покровского Алексей Смирнов, партию мрачной и коварной Царицы Ночи (сопрано) исполнила солистка московского Театра музыки и поэзии под руководством Е.Камбуровой Надежда Гулицкая. После ее исполнения известнейшей арии оперы «Der Holle Rache kocht in meinem Herze» (с немецкого «В груди моей пылает жажда мести») в зале раздались особенно громкие и продолжительные аплодисменты.

Можно сказать, что наряду с московскими исполнителями свои задачи успешно выполнили и наши артисты. Так, запомнилась старательная работа артиста сыктывкарского театра Андрея Ковалева, выступившего в роли Папагено (баритон) – чудаковатого простака, птицелова и верного спутника Тамино. Именно во время его диалогов со своей возлюбленной Папагеной (Оксана Клипка) на простые и обыденные темы еды, женитьбы, страданий и веселья можно было передохнуть от высокопарных рассуждений о более абстрактных материях вышеупомянутых персонажей – Тамино, Зарастро и Царицы Ночи.

Нельзя назвать сценическое оформление этого спектакля самой сильной его стороной, в отличие, например, от еще одной премьеры фестиваля – «Риголетто» Верди. Все-таки опера, написанная в XVIII веке по мотивам фантастических поэм о феях и духах, выглядела мрачновато за счет обилия в сценографии черного цвета. Именно черными были правые и левые кулисы, не меняющиеся на протяжении обоих действий, а также костюмы некоторых персонажей. Эффектно в черном смотрелась Царица Ночи, ее наряд украшал блестящий и пышный венец. Также черный цвет и дерзкое черное каре пришлись к лицу приме театра Ольге Сосновской, исполнившей партию одной из трех Дам, но необычайно напомнившей в этом образе Миу Уоллес – героиню «Криминального чтива».

Приглашенный гость фестиваля, московский оперный критик Александр Матусевич отметил авторский взгляд О.Ивановой, которая, по его мнению, при постановке взглянула на оперу через призму творчества, через жизнь самого Моцарта. «Мы увидели необычный подход к самой опере, то есть небуквальное воспроизведение сюжета. «Волшебная флейта» - это одна из самых популярных опер в мире. Ее ставят очень часто, и режиссеры всегда стремятся найти какой-то оригинальный ход, потому что давать эту сказку один в один, так, как она была написана, уже считается скучным и неинтересным», - пояснил он. Гость тут же заметил, что, по его мнению, для зрителя, который пришел на оперу в первый раз, не все было понятно. «Сам по себе зингшпиль, состоящий из кусков, как правило, не дает целостного продукта для восприятия, - заявил А.Матусевич. - Задача режиссера очень часто состоит в том, чтобы спаять все это воедино. Мне показалось, что в данной постановке эта задача не всегда была выполнена. Получились эпизоды из жизни артистов, из жизни самого Моцарта». В то же время, отметил он, сделать постановку «Волшебной флейты» классической не значит сделать ее прозрачной и понятной для восприятия: «Эта опера – материал сам по себе очень провокативный, потому что мы так до конца и не поймем, что Моцарт хотел сказать этим произведением. Это опера с подтекстом, с двойным дном, и здесь я имею в виду не только масонскую символику. Эта опера такой и задумывалась. Вскрыть это двойное дно очень сложно, потому что сегодня мы не можем считать все культурные коды эпохи, в которой она создавалась. С одной стороны, это является определенной сложностью при постановке, а с другой, открывается широкое поле для творчества».