Жизнь в Коми: с чувством смутной вражды

В конце прошлого года я сидел на заседании правительства Коми и слушал, как министры отчитывались о прошедшем Годе ребенка. Они говорили о том, сколько садиков построено, сколько детей заслали в лагеря, скольких вылечили, сколько для них построили площадок и футбольных полей, какие им спектакли показали и какой процент вовлекли в бесконечно здоровый образ жизни. Но ответ на самый главный вопрос, который меня мучил в течение полутора часов этой нудной министерской отчетности, я так и не получил – а сколько же все-таки детей стали любознательнее и счастливее.

А в этом году у нас пристально внимают людям от 18 до 35 лет* (да, в нашей стране при удачном стечении обстоятельств, имея годовалого внука, можно считаться все еще молодым человеком). И неважно, что уже прошло два месяца с момента объявления Года молодежи, уведомлений, как будут поддерживать и веселить эту толпу на протяжении 2012 года, не было. Хотя нет, была одна новость - про «подъемные» для молодых врачей, которые собираются загубить свои жизни в отдаленных селениях. Видимо, инициаторы и организаторы настолько растерянны, что недавно даже устроили молодежный слет в каком-то лагере – якобы для того, чтобы получить инициативы от молодежи (на самом деле все было инсценировано для того, чтобы отсрочить появление этого самого плана мероприятий). Надо ли говорить, что этот слет вышел не очень результативным, прошедшим в лучших традициях бюрократически-общественного диспута – посидели, поболтали, разошлись?

Самое интересное, что Год молодежи нужен не всей молодежи, а только очень ограниченной ее части. Да, есть такие люди, которые свои амбиции конвертируют в отстаивание интересов какой-то определенной группы, к которой они якобы относятся, но которую ненавидят за инфантильность, меркантильность, приземленность и чуждость глобальным идеям. Их служение обществу нарочито парадно, они умеют мыслить многомиллионными «мы», представлять себя исключительно во главе любого шествия с флагами, они всегда находятся на защите всего самого незащищенного, а их объединения постоянно нуждаются в государственной поддержке – будь то деньги, похлопывание по щеке, приглашение на важное совещание или возможность выступить с дурацким докладом. Это настоящие политики, это эгоисты, которым больше важен собственный успех на фоне своего электората или целевой аудитории. Это прагматики и хитрецы, которые уже в период полового созревания приобретают задор активистов и повадки 40-летних секретарш, повернутых на бюрократической регламентации жизни. И таких людей почему-то в последнее время встречается все больше.

Примерно полтора года я стал невольным слушателем монолога одного местного активиста. В свои 20 с небольшим, он забрасывался в будущее, как пловец в финальном заплыве на Олимпиаде, представляя себя в роли уважаемого и властного депутата законодательного собрания. Естественно, депутатское место, зарплату и статус он получал путем избрания по партийным спискам в марте 2011 года. Он с упоением рассказывал, что надо поднапрячься, держать себя в форме, постоянно светиться в СМИ, общаться с избирателями, делать акценты на пунктах разработанной экспертами программы, говорил о внутрипартийных межеваниях и кураторах, которые могут взять под крыло и вывести куда надо, о целой команде поддержки и целых кварталах единомышленников. Его сбивчивые однотипные фразы, отрывистые жесты, температура монолога, ажиотаж ожидания, вера в беспрекословное подчинение судьбы и безосновательная уверенность в себе – все это говорило о клинике. И когда он повторял «выборы, выборы, выборы», в моей голове также дергалась цитата то ли из Уэлша, то ли из Коупленда – «Смотри не просри свою молодость». Но именно так и сучилось – выборы прошли, оставив его на обочине демократического процесса.

И таких людей на самом деле много. Последнее заседание молодежного парламента тому пример: более бессмысленной и уверовавшей в свою исключительную значимость организации я еще не встречал. И если поначалу, на фоне всех прошлых демократических процессов и обещаний допустить молодежь к управлению государством, молодежный парламент воспринимался как нечто интересное, значимое (и он таким был, воспитав даже руководителей районов и предприятий новой волны), то за последние несколько лет он превратился в тусовку гламурных столичных недополитиков вперемежку с молчаливыми сельскими выскочками.

И именно это люди решают, каким должен быть Год молодежи, они даже уверены, что их идеи и предложения в корне верны и обладают лечебными свойствами.

Но самый интересный вопрос – что же все-таки должен дать Год молодежи? На том слете в лагере было несколько рабочих групп, мусоливших извечные молодежные проблемы – образование, предпринимательство, занятость, жилье. Но решений, а тем более правильных решений, в этом году не будет - их не будет никогда, потому что менталитет россиян предполагает масштабное и с радостью принимаемое вовлечение государства в собственную жизнь и собственные проблемы. Все за всех должно решить государство: введением льгот, дополнительной поддержкой начинающим бизнесменам, субсидиями, «подъемными», сертификатами на квартиры, стажировками, приоритетами при приеме на работу – можно напридумывать множество вариантов, воспитывающих иждивенчество и лень. Какая к черту американская мечта и гордость за людей, добившихся все самостоятельно – в нашем контексте такой человек будет вызывать зависть и одновременно ненависть, его обвинят в протекции, богатеньких родителях и даже интимной связи с сотней человек. Очень редко мы допускаем, что молодой человек может всего добиться сам, и когда это происходит, мы делаем его героем – как, например, Федора Овчинникова. Но вот неувязка – почему таких людей катастрофически мало?

Месяц назад после почти пятилетнего перерыва я встретился с другом. Не окончив вуз, бросив работу и родных, он уехал из Сыктывкара в Санкт-Петербург. Теперь это деловой молодой человек, который управляет двумя фирменными салонами очень известной зарубежной компании и не собирается останавливаться на достигнутом. В его планах – открытие собственной сети по продаже бытовой электроники или мобильных телефонов. Хотя он подумывает вообще уехать из России, всерьез рассматривая в качестве принимающей стороны Австралию. А так как туда кого ни попадя просто так не берут, он готов подделать трудовую книжку, вписав в нее трехлетний стаж в роли пропахшего морилкой плотника. «Я буду работать там мойщиком окон. Это очень хорошая профессия: пришел, помыл окна, ушел на пляж», - рассказывает он. Я думаю, когда-нибудь он оставит квартиру, машину, работу, Россию и умотает в Австралию, как некогда смотался из Сыктывкара. Я верю в его успешность – есть такая порода людей, которые никогда не отчаиваются и у них всегда все получается. Как правило, они аполитичны, но увлекаемы своими интересами и хобби. Именно такие люди могут спросить, кто сейчас президент в России, или изумиться, узнав, что Навальный не боксер, как думалось изначально. Мне симпатична их абстрагированность от надуманной действительности, которая никак не влияет на их жизнь. Я уверен, что именно такие люди должны менять мир, но у нас эта обязанность возложена на приближенных к власти молодежных активистов.

* По условиям некоторых программ государственной поддержки молодым считается человек, не достигший 35 лет.