Начало: районный фельдшер скорой — о первом нападении и первой взятке

«КомиОнлайн» продолжает цикл интервью с представителями разных профессий и призваний, в которых мы спрашиваем людей обо всем первом, что случилось с ними по работе. Фельдшер скорой помощи рассказал о том, как сложно быть супергероем, почему врачи не любят колоть пациентам сильные обезболивающие и какие правила нарушают медики. Чтобы он не столкнулся с непониманием коллег, мы публикуем материал анонимно.

Когда вас впервые посетила мысль стать фельдшером скорой?

В восьмом классе приблизительно. Изначально хотел стать врачом - нашел у деда инструменты, узнал его биографию. Оказалось, что он был полубогом – работал фельдшером в амбулатории при колонии. Решил продолжить династию. Сначала хотел стать врачом, но безуспешно. В вуз не поступил.

Первый запомнившийся вам вызов?

Кое-что оставило отпечаток. Недавно освободившийся мужчина напился и вскрыл себе вены. Алкогольный психоз. Жена позвонила, вызвала нас. А мы без полиции не имеем права ездить, если человек угрожает жизни своей или окружающих. Едем такие: «Ну, мы с полицией, чего, сейчас зайдем». Не успели шагу ступить, весь пол в крови, залит просто от кухни до прихожей. Он сидит, с рук капает все, а он пиво пьет. Это немного шокировало: мужику вообще по барабану.

Полиция его знает уже давно, поговорили они с ним, мы ему перебинтовали руку. Он с нами отказался ехать. «Заживет», - говорит.

Странные вызовы часто бывают. Например, бабушка, которая вызвала скорую, потому что ей показалось, что она видела скорую.

Вспомните вашего первого напарника.

Врач с высшим образованием и кучей разных наград. Он, грубо говоря, шефство взял надо мной. Хотя на самом деле в тот день я ему случайно попался. Очень опытный, эмоциональный врач. Доктор Хаус по сравнению с ним – пай-мальчик.

На мамаш мог накричать, мол, они виноваты, что ребенок заболел. Или на пьяниц: «Иди сюда, я сказал, я сейчас тебе таких пропишу!».

Меня он как учил? Кричал: «Чему ж вас учат-то, уродов. Понабирают на скорую. Дай сам сделаю». И попадал в вену с почти закрытыми глазами.

Я рад, что первый опыт жесткача я получил от него. Теперь знаю, как не надо общаться с новенькими. Но не отрицаю, что через 50 лет могу стать таким же.

Ваше первое самостоятельное решение?

По положению мы всегда должны работать вдвоем, но бывают ситуации, когда бригады разделяют. Поступил вызов – боли в сердце. Пока ехал, соображал, что надо делать, подключил дифференциальную диагностику, вспомнил 15 диагнозов, что им может сопутствовать, какие осложнения могут быть, продумал, как действовать. Но главное – фонендоскоп взять. Без него ты не человек. Нет, можно, конечно, давление измерять по пульсу, но бывают случаи, когда без него никак, если пациент в шоке. Тогда мне повезло – попались хронические боли в сердце у старушки. Ничего серьезного.

Когда вы впервые ощутили свое бессилие?

Первый выезд на скорой. Тогда я понял, насколько ущербный.

Я был в паре с доктором, которому вот-вот уходить на пенсию. Загорелись маячки – я чуть не прослезился, почувствовал себя супергероем, несущимся на вызов. Вызов был связан с травмой – падение с высоты. Думал, что будет что-то интересное, а там кровь, сломанные ноги.

Тем не менее растерялся, не знал, что делать. Поэтому выполнял все, что говорил врач. А потом понял, что я ничего не стою, пока у меня нет опыта. Хоть в колледже была и теория, и практика, без опыта человек даже с красным дипломом - никто. Потому что опыт – это способность мыслить быстро, за 30 секунд суметь дать правильный ответ.

Первый вызов, когда вам стало дурно?

Однажды поступил вызов на скорую, мол, три дня человек не отзывается и не открывает дверь. Мы пригласили МЧС и полицию, нам открыли дверь - и перед нами предстала картина экранизации хоррора: человек, который умер три дня назад, начал разлагаться. От этого зрелища многие окружающие нервно надели маски, но это не спасло. Я постарался взять себя в руки, вдохнул, задержал дыхание и осмотрел труп на наличие криминальных травм, но как оказалось позже (после вскрытия), человек умер от тромба, попавшего в крупную легочную артерию.

И еще было ДТП – тройной наезд на пациента. Федеральная трасса. Человек как-то близко к проезжей части взял, его зацепила «Газелька», его закрутило. Машина остановилась, не успела включить «аварийки», его сбила вторая машина, остановилась, не включила «аварийки», по нему проезжает третья. Мужик волей-неволей не выжил бы. Ему в этот день явно суждено было умереть. Но мне не поплохело. Фонариком посветил - там уже просто кучка была. Железнодорожные травмы тоже зрелище не из приятных.

Ваш первый выезд на ДТП?

Машина с водителем в сильном алкогольном опьянении столкнулась с КамАЗом и перевернулась. Легковушка просто в хлам, а мужчина не пострадал. Ни капельки. Ничего. Везет таким людям. Почему-то алкаши всегда выживают. Водитель грузовика пострадал больше – схватил перелом ключицы, а этот две царапины заработал от стекла, когда вылезал из машины. И от госпитализации отказался.

А самое тяжелое ДТП было позже. МАЗ пошел на обгон, его прицеп занесло, и с него посыпались бревна. Короче, «Пункт назначения – 2». Мы как раз рядом были, приехали раньше эмчээсников и увидели всю картину в красе: бревно лежит в машине, там три человека. Вот это была жесть. Одному парню повезло – ничего не сломал, сидел, плакал только, у другого – перелом позвоночника, а водитель погиб уже после госпитализации. У нас часто фуры, груженые лесом, попадают в ДТП, особенно на лесных дорогах.

Было еще одно крупное ДТП с 17 пострадавшими, даже в новостях показывали. Автобус столкнулся с лесовозом. Там работало много бригад – скорая, медицина катастроф. Мы были первые. Увидели эту картину. Сразу в жар бросило, хоть на улице мороз. Коллега сказал: «Сейчас разберемся. Так, что у вас. Нога? Ничего, потерпите. А у вас? Ребенок головой ударился? В машину». Взяли двоих пациентов – парня со сломанным бедром и мужчину с черепно-мозговой травмой в полуобморочном состоянии.

Но на такие вызовы всегда страшно ехать. Когда на боли в сердце вызывают, знаешь, что тебя ждет. А тут едешь и думаешь: «Главное, чтобы живы были. Пускай сломаны, но живы». Не хочется, чтобы кто-то на твоих руках умирал или в машине.

Если погибают во время перевозки, у нас много бумажной работы. Никто особо докапываться не будет, но волокита, прокурорские разборки, особенно если работоспособный гражданин или ребенок. Серьезные последствия бывают, если только из ряда вон выходящее, грубые нарушения. Поэтому главное - довезти до больницы.

В то же время нам всем – парням – работа в скорой нравится вызовами на чрезвычайные ситуации. Пожары, крупные ДТП, где надо сортировать раненых, где нужна мужская работа. А ездить к бабушкам на давление… Они мне на коми что-то говорят, а мы им все «роч, роч, роч, роч» (русский - «КомиОнлайн»). Больше ничего и не знаем.

Ваш первый смертельный случай?

Очень хорошо помню это, потому что нас потом называли «бригада смерти». Пациентом был бич, грубо говоря. Безработный, полуинвалид, пьет постоянно, короче, человек, который себя забросил. Приехали, а он избит. Света нет, в полумраке с фонариком доктор пощупал – вроде черепно-мозговая травма. Загрузили и поехали. Долго думали, куда везти. По идее к себе в ЦРБ можем - ближе, даже до Кирова ближе, но было решено везти в реанимацию в город. Доктор говорит: «Ты следи за пациентом». И на подъезде к городу смотрю - дышать перестал. Я растерялся, не знаю – сказать или не сказать, что он не дышит. Постучал в окошко: «Мне кажется, он не дышит». А там до больницы осталось совсем немного. Врач кричит: «Давай, давай, до больницы». Но не доехали. Хотели «покачать» его, но передумали – смысла уже нет.

И все, потом в полицию звонить, полиция в морг везет, все это фотографировать, объяснительные писать.

А второй раз, с другим доктором, перевозили пациента из одной больницы в другую. Сделал мужику лекарство, смотрю, плохеет ему. Доктору говорю, а он в ответ: «Ничего, сейчас отойдет». Но я вспомнил, что тот, первый, также умирал, и говорю: «Нет, тормози, давай качать». Еще и родственница впереди сидит. Остановились, покачали. Для вида, конечно, – пациент был невозвратный. У него была одна болезнь, на которую наросли другие.

А удачных реанимаций у меня не было – я на них не попадал. Или смерть до приезда, или в машине. Хотя однажды бабушку откачал. У нее боли в сердце, инфаркт миокарда. Взяли с собой два чемодана, обследовали. В паре со мной опытный доктор был, сразу увидел - сейчас будет отек легких. Поставили капельницу, и он побежал за набором для реанимации. Пока ходил, у бабушки глаза закатились и дыхание остановилось – все, клиническая смерть. Я стащил ее сразу на пол, родственников попросил уйти, одну женщину оставил, сказал чуть-чуть голову старушке запрокинуть, и начал «качать» – делать непрямой массаж сердца. Даже два раза «дыхнуть» успел. Тут прибежал доктор, мне - мешок Амбу – который воздух нагнетает, чтобы искусственное дыхание не делать, сам – сердце заводить. Бабушка ожила, аккуратненько положили, поехали, до больницы доехали, до дверей чуть-чуть осталось, она второй раз начала умирать. Но уже безвозвратно.

Первое нападение на вас?

Конфликты часто бывают. Доктора стали проще относиться к этому. Как мы говорим: «Чего на них обижаться - все они больные».

Однажды нас вызвала женщина, сказала, что на нее напал муж с топором, но она заперлась от него в комнате. Ну, мы без полиции никуда. Вызвали, но приехали дэпээсники почему-то. Заходим в узкий коридорчик, я стою с желтым чемоданом, спереди дэпээсник, сзади дэпээсник. Из коридорчика топор сначала выплывает, а за ним мужик. Щупленький, хиленький, но, судя по топору, настроен серьезно. Моя коллега сразу в комнату этой тетушки начала стучаться: «Пустите».

Дэпээсник – крупный дядя, еле влез в этот проход, умудрился его скрутить, наручники надеть. В машине мы поставили мужику алкогольный психоз, везем, а он все не унимается: «Отпустите. У меня дело есть. Жену надо немного того - тесануть». Так и не успокоился, пока не доехали до наркологии.

Еще как-то раз парень 18-летний с психозом из-за последствий черепно-мозговой травмы кинул во врача стул. Никак не хотел с нами ехать, хоть с ним полиция уже час разговаривала. Я поставил чемоданчик, снял форму (штаны, конечно, оставил), зашел, показал, что вреда ему никакого не принесу, спросил, как зовут, чем занимается, и разболтал парня. Увезли его все же. А пока в машине ехали, пэпээсники снимали на видео, как я ему зубы заговариваю.

Какой была первая предложенная вам взятка?

Однажды хотели вручить 500 рублей. Семья приехала откуда-то из России. Мол, у них так принято. Но мы отказались. Мы вообще не берем. Только если не скажут заранее, что плановая перевозка больного, а этим другая санитарная машина занимается, так мы можем и заработать в качестве санитаров.

Вы помните первое спасение чей-то жизни вне работы?

Я еще тогда студентом был, ехал в ночном поезде, а в купе неподалеку мужчине стало плохо – взялся за сердце. Все суетиться начали. Спросил его, какие боли, дали нитроглицерин, сказал проводнику вызвать скорую, и сняли его с поезда.

Но когда молодой еще был, иногда ехал в автобусе, и думал: «Я ж фельдшер скорой, пусть кому-нибудь плохо станет. Ты. Нет, ты. Ну хоть ты-то уж споткнись». Мечтал: «Вот бы катастрофа, а я первый увидел, прибежал спасать людей, по локоть в огне». А потом понял – на работе хватает. Наоборот мысли – лишь бы никому плохо не стало.

Первый невероятный случай?

На трассе насмерть сбили мужчину в алкогольном опьянении – в неположенном месте на неосвещенном перекрестке переходил дорогу. Скорость была бешеная – федеральная трасса же, его на много метров вперед отбросило, от черепа откололся кусочек.

Заглядываем в машину, там сидит девушка, нервно курит, в волосах кусочки чего-то непонятного, а на приборной панели напротив нее мозг. Немножко покоцанный, но вполне себе мозг. От удара вылетел.

Я периодически на таких вызовах пытаюсь реконструировать, как это произошло. Вот и тут - думал, ходил. Заодно и сфотографировал. Бывает, если пациенту не требуется экстренное оказание помощи, то фиксирую. Для портфолио, грубо говоря. Может пригодиться в практике. С коллегами опять же опытом поделиться. Есть неизвестные пациенты, которых, например, сбила машина. Я фотографирую. Все равно никуда не пожалуется. Опять цинично сказал как-то.

Как вы впервые нарушили правила?

Есть санитарные правила, этика и госстандарты. Что мы нарушили госстандарты (диагноз и соответствующее лечение), мы понимаем, зачастую, позже, после того как человек попадает в стационар или к терапевту. В 70 процентах случаев попадаем правильно.

Еще мы не любим «делать наркотики». При инфарктах и сильных болях – ожоге, травмах бедра, по стандартам мы должны вкалывать внутривенно морфин. Но иногда, очень редко, например при безболевой форме инфаркта миокарда, решаем «не делать наркоту». Подводим пациента к тому, чтобы он отказался.

Мы это не любим потому, что наркотики долго списывать. Чтобы получить их, надо три накладных написать. После использования – заполнить наркотический журнал, в котором у всех ошибки, потому что надо вписать дату, номер вызова, серию ампулы, с какой целью вкололи, кому и еще кучу всего. Потом ампулу сдать замглавврача, а если в ней что-то осталось, запечатать, на глаз определить, сколько там осталось. Если осталось в шприце, принести и его.

Правила безопасности нарушали. Перевернулся как-то КамАЗ, водителя сдавило кабиной – шевельнуться не может. Пока мы ждали эмчээсников, коллега полез в снег, спросил, как дела, а там голову видно чуть-чуть и руку. Врач набрал в шприц обезболивающее и не глядя сделал укол.

Иногда этику нарушаем – наорем на пациента, например. Но предпосылки идут от них самих. И от настроения много зависит. Бывает, попадется такой пациент: зацепит, запишет тебя на видео, данные возьмет. Но медицинская братия понимает, когда кто-то из себя выходит. Я стараюсь до или после вызова выговориться, а потом вести себя вежливо.

Есть у нас и своя мораль. Как минимум, не делать с пациентом того, что не хочешь, чтобы с тобой сделали.

И еще внутреннее правило есть – онкологию четвертой стадии мы не лечим и не реанимируем. Это, конечно, нарушает право человека на жизнь, но если он умирает, мы его не трогаем. Слава богу, что умер, отмучился. Может, это цинично, но все мы такими становимся - хладнокровными. Как говорится, у могильщиков мозоли на ладонях, а у нас - на сердце.

Беседовала Елена Кабакова

Фото с сайтов cityboom.ru, i.doctorpiter.ru

Начало: сыктывкарский участковый — о первом рабочем дне и первом разочаровании