В России 38 миллионов трудоспособных человек непонятно где, чем и как заняты

Такие цифры привела вице-премьер России Ольга Голодец, сообщает РИА «Новости». Почти половина из 86 миллионов россиян трудоспособного возраста работают в непрозрачных условиях и представляют серьезную проблему для всего общества, цитирует агентство вице-премьера.

Однако опрошенные РИА «Новости» эксперты утверждают, что цифры, приведенные вице-премьером, не совсем однозначны. 

Заведующая лабораторией социально-трудовых отношений Института экономики РАН Ирина Соболева полагает, что часть из этих 38 миллионов заняты вполне понятными вещами. Во-первых, это студенты. Трудоспособным гражданин в России считается с 16 лет, таким образом, примерно до 22-26 лет, когда молодые люди получают высшее образование, они вполне могут не работать. Во-вторых, это домохозяйки — как правило, молодые матери, которые тоже заняты делом — ухаживают за детьми. Довольно существенная доля из неучтенных на рынке труда россиян — это те, кто работает на вполне официальных предприятиях, но на условиях устной договоренности или по гражданско-правовому договору — таких, сообщает информагентство, больше трех миллионов. 

Какую-то часть россиян с неформальной занятостью составляют индивидуальные предприниматели, их наемные работники. А также члены их семей, которые никак не оформлены, но занимаются семейным бизнесом. Причем довольно часто это высококвалифицированные и хорошо оплачиваемые россияне — адвокаты или стоматологи. Так что большой опасности для государства они тоже не представляют.

Ведущий научный сотрудник Института управления социальными процессами НИУ ВШЭ Ирина Козлова считает, что у примерно 30 процентов трудоспособных россиян трудовые отношения не оформлены, и они находятся в теневом секторе рынка труда.

«Государство недополучает налоги, при этом люди все равно претендуют на определенные социальные права, на пенсию», — передает слова И.Соболевой РИА «Новости». 

Ну и конечно, все это сказывается на социальном климате в России: «Все больше и больше людей испытывают неуверенность, ненадежность, зыбкость своей жизни. Это жизнь без будущего», — подчеркивает И.Козлова.

По словам И.Соболевой, без оформления трудовых отношений, сейчас готовы работать две совершенно непохожие категории россиян: это молодые, конкурентоспособные профессионалы, которые до поры до времени просто не задумываются о последствиях своего зыбкого положения и уверены, что без куска хлеба они не останутся.

И, наоборот, — самые беззащитные люди, не чувствующие своей востребованности, идущие на такие бесправные условия, потому что не рассчитывают на что-то большее. Довольно часто, кстати, первая категория превращается во вторую.

А поскольку всегда есть те, кто готов работать на таких очень выгодных для работодателя условиях, то и менять эту систему нет никакой нужды.

Таким образом, люди оказываются не только без стабильного дохода, но и безо всяких социальных прав и гарантий. Они (а это, по данным вице-премьера, напомним, примерно половина взрослых людей России) маргинализируются, не верят ни в какие социальные институты, общество разобщается и теряет понятие нормы.

И.Соболева рассказывает, что отказ от системы «формальной занятости» в России произошел в начале 1990-х. И в те времена это было почти единственным шансом для большей части населения страны не умереть с голоду. Одновременно с этим разрушилась и система социальных гарантий.

И.Козлова подтверждает это наблюдение: «Когда люди не верят в государственные и социальные институты, понимают, что, как бы они ни работали, в старости их ждет вместо пенсии пособие по бедности, они не понимают, зачем платить налоги и вообще оформлять отношения с государством». 

Некоторые эксперты уже несколько лет говорят о появлении нового класса в российском обществе — он называется прекариат. Слово это (от латинского precarium) означает — «сомнительный, опасный, рискованный, негарантированный, нестабильный, стоящий на песке». Таким образом, сегодня в России таких «сомнительных» и «опасных», «стоящих на песке» жителей — 38 миллионов.  Примерно каждый второй из нас.