Жизнь в Коми: диспансеризация души и тела

Это было, скорее всего, временное помутнение рассудка: я слушал участников дискуссии на Петербургском экономическом форуме и представлял, как источающая здоровье доброжелательная женщина в белом халате держит в руках планшет, перелистывая невидимые страницы электронной медкарты пациента, который связался с ней из дома. И вот она смотрит на монитор, где видно грустное лицо больного, а он все жалуется, а она его успокаивает, тут же выписывая электронные направления на обследования, которые сваливаются на его электронку, назначает лекарства, и рецепты сразу же дублируются: один – пациенту, второй – в аптеку, третий – в архив для статистики. И все у этого мужичка потом хорошо было: поликлиника возле дома, все специалисты принимают, очередей нет, записи нет, оборудование не сломано, таблетки вкусные. Однако прошло полтора года, и тот момент остался в памяти всего лишь мимолетной фантазией.

О всеобщей диспансеризации населения я узнал в начале 2013 года – пришел то ли пресс-релиз из минздрава, то ли какое-то федеральное СМИ написала об этой эпохальной процедуре, которая должна будет затронуть чуть ли не каждого взрослого россиянина. Как оказалось, к проведению диспансеризации готовились два года, но этого времени, как обычно, не хватило многим медучреждениям Коми, чтобы получить лицензии и начать обследования населения.

В апреле в Сыктывкаре состоялась пресс-конференция, благодаря которой я узнал, что к врачам должны отправиться 170 тысяч жителей Коми старше 21 года. Когда читал написанную корреспондентом статью, у меня возникли подозрения, что среди этих людей, наверное, есть и я. Но я отогнал от себя эту мысль: еще чего не хватало – добровольно идти в поликлинику.

Диспансеризация предполагала три этапа. На первом делается минимум обследований, которые позволят установить, есть ли у человека факторы риска и нуждается ли он в дальнейшем наблюдении. Это измерение веса, роста, анкетирование, где будут определяться привычки и склонности к определенным заболеваниям, флюорография, маммологические исследования, осмотр у терапевта, акушера, невролога (для пожилого населения), анализы крови. Второй этап предусматривает уже более детальное обследование, третий – углубленное изучение и направление к узким специалистам.

Во второй раз диспансеризация напомнила о себе в августе: пресс-служба главы и правительства Коми прислала релиз, в котором отмечалось, что на прием к врачу должны явиться 163 тысячи человек, что из 36 организаций 20 уже получили лицензии на проведение обследований. То есть с начала апреля, когда стартовала диспансеризация, прошло четыре с половиной месяца, а 44 процента медучреждений даже не начинали принимать людей. Шикарная двухлетняя подготовка.

В начале сентября мы опубликовали плач Ярослава: министр здравоохранения Коми Ярослав Бордюг, признав темпы диспансеризации медленными, напоминал главврачам о правах людей на здоровье, о персональной ответственности. Можете почитать этот шедевр из серии «виноват не я», смысл которого прост: если готовиться к чему-то спустя рукава, то толка никакого и не будет.

Еще через две недели прозвучали неутешительные итоги: за пять с половиной месяцев диспансеризацию прошел лишь каждый восьмой от необходимого числа – 20 тысяч человек. К этому моменту лицензии получили 33 из 36 поликлиник. В начале октября на планерке в сыктывкарской мэрии тоже подвели итоги: диспансеризация затронула 15,5 процента жителей столицы, подлежащих медосмотру в этом году. Но именно эта новость стала для меня знаковой – просматривая фотографии, я увидел свой год рождения и понял, что к врачу все же придется идти.

Ошибка минздрава была даже не в том, что он не уделял внимание информационной кампании, фактически провалив ее, нет – ведомство слишком абстрактно рассказывало об этой процедуре слишком инертному и пофигистски настроенному населению: все должны пройти (народная мудрость: если все – значит никто), темпы недостаточные (да плевать), нельзя допустить нарушение прав жителей Коми на получение качественной медицинской помощи (уже никто не верит в лозунги, тем более если они откровенно лживые). Как следствие – к первой декаде декабря паспорта здоровья получили 75 тысяч человек, то есть первый этап диспансеризации прошли чуть менее половины от планируемого числа людей. До конца диспансеризации оставалось 20 дней. #этоуспех

Как и положено нормальному человеку, я оттягивал поход в поликлинику. По рассказам очевидцев, сначала надо посетить некий кабинет, где измеряют рост, взвешивают и дают анкету с вопросами про курение, алкоголь и прочие интересные вещи, в среде врачей считающиеся вредными. Там же выдают первые направления на анализы. Кабинет работал с 10:00, я работал с 09:00 – нам не суждено было встретиться. Но произошла магия: в один из октябрьских дней в почтовом ящике я обнаружил приглашение на диспансеризацию и направления: надо было сдать мочу, кровь на сахар, на холестерин, сделать общий анализ крови и пройти флюорографию. Также призывали прийти в кабинет, который работал в неудобное для меня время.

Я обслуживаюсь в краснозатонской поликлинике – несмотря на то, что прописан в городе и должен посещать поликлинику №3 (несколько лет назад каких-то федеральных чиновников наконец-то отпустило, и они разрешили населению пользоваться услугами того медучреждения, какое им нравится).

Первое, что предстояло сделать, — пройти флюорографию, потому что без этой бумажки, бывало, даже терапевт отказывался с тобой беседовать. В краснозатонской поликлинике флюорографа нет, а флюорограф онкологического диспансера (находится в 150 метрах от здания поликлиники) был недоступен для простых людей – не знаю, по каким таким важным вселенским законам. Было два выхода: либо ехать в Лесозавод, либо воспользоваться услугами передвижного флюорографа, который обездвижено стоит за зданием поликлиники на улице Советской. В Лесозаводе флюорографический кабинет работал по удивительному расписанию: в понедельник, среду и пятницу – с 11:00 до 13:00, а во вторник и четверг – с 13:00 до 15:00. Плюс там еще были какие-то санитарные дни, профилактика или что-то подобное. Мне даже трудно себе представить, что там творилось, если туда сгоняли людей со всего пригорода. Поэтому я решил сделать флюорографию в городе.

В поликлинике на Советской в каждое из трех окошек регистратуры стояли по десять человек. Когда подошла моя очередь, девушка безучастно сообщила, что в связи с началом призывной кампании машина-флюорограф работает по новому сокращенному расписанию, и сегодня я никак туда не попадаю. На следующий день я сразу пошел к машине. На улице возле нее стояли три человека, но это был обман – очередь на самом деле начиналась в недрах здания, просто ее голова вываливалась наружу. В коридоре, который выводит к машине, теснилось десять бабушек. Пройдя через строй, попал в еще один коридор — в нем тоже были люди. В итоге очередь оказалась средних размеров – человек тридцать. Одна старушка сказала, что это еще мало — в прошлом году очередь тянулась на метров десять дальше, заворачивала за угол и терялась в переходах поликлиники. Здание старое, грязное, обшарпанное, на одном из отрезков очередь проходит рядом с туалетом, оттуда отвратительно воняет.

В ожидании я простоял полтора часа, и перед самым приемом нервничал, потому что боялся не успеть, – на дверях висело объявление с перечнем всех перерывов. Самое интересное, что врач сначала отказывалась меня фотографировать: я пришел не по адресу – мне надо было ехать в Лесозавод. Так и хотелось жестко спросить, какое ее дело, где я прохожу флюорографию, но потом сдержался – врачи любят упиваться властью и очень мстительные: а вдруг она съест мои результаты, а потом скажет, что потеряла их, и мне придется заново проходить через этот ад?

На направлениях на сдачу крови ничего не было написано – ни в какой кабинет подходить, ни во сколько он начинает работать, ни во сколько завершается прием. Помня, что это происходит очень рано, в полвосьмого утра я уже был в поликлинике, оказавшись двадцать пятым. Для меня это остается загадкой: почему эти кабинеты начинают работать так рано и почему они работают так недолго – каких-то полтора-два часа всего? Но любознательному человеку никогда не будет скучно в таких местах: тут тебе и столик с обернутыми чем только можно банками, чтобы спрятать от людей анализы, и медленно передвигающиеся старенькие санитарки, и замечательные плакаты с кричащими заголовками «Глисты», «Курящая мать – больные дети», и камни на подоконнике. Фантастика. Интересны и люди. Например, одна молодая мама, освободив грудничка из одежного плена, деловито интересуется у очереди: «С ребенком до году кто-то есть?» И тут же, ни на кого не обращая внимания, входит в кабинет – потому что знает, что никто не достанет «ребенка до году» из сумки или из-за пазухи, не предъявит ей аналогичный пропускной билет. Нет, я не против – «детям до году» и их законным представителям у нас везде дорога.

На приеме крови работают две девушки, судя по шушуканью бабушек, левая – хорошо делает, правая – неопытная. Попадаю к правой. Взяв направление, она спрашивает, какого я года рождения. Выясняется, что в моем возрасте со мной ничего страшного случиться не может, поэтому она деловито зачеркивает в бумажке «общ» и пишет «крат» — вот так мой общий анализ крови превращается в краткий. Объяснений у меня нет, потому что и мне девушка ничего не объяснила. Сразу же взяли кровь на сахар.

А вот анализ на холестерин на следующий день я пошел сдавать в кабинет, где делают уколы и берут кровь из вены. Но там выяснилось, что неожиданно поступили реагенты, что позволяет определить содержание холестерина, взяв кровь из пальца. «Но я могу у вас взять из вены, а вы потом уже отнесете пробирку на первый этаж», — весело предложила девушка. Так и представил – вклиниваюсь в очередь и с вопросом «Кто тут с пробиркой крови до часу?» победителем вхожу в кабинет.

Все, анализы были сделаны, и я в регистратуре записался к терапевту. На каждый день – небольшой листочек бумаги, разделенный на «08:10», «08:25», «08:40» и так далее, напротив времени пишется фамилия. Только все это бессмысленно: терапевт может начать работать на минут десять позже, чем записан первый пациент, а может вызвать из очереди кого-то важного или самого больного из присутствующих, или продержать в кабинете не 15 минут, а полчаса. То есть вся эта запись уже после первого приема никем не соблюдается: будучи в очереди первым, я зашел третьим с 25-минутным опозданием. Терапевт обрадовала, что анализы хорошие, но тут же сказала, что ничему верить нельзя, даже томограммам. Покопавшись в медкарте, обнаружила, что в 2009 году у меня был не очень хороший показатель, поэтому направила сделать еще один анализ крови, а заодно прививку от гриппа и УЗИ. Первое было выполнено в тот же день, от второго я решил отказаться, а третье еще не завершено: сначала аппарат не работал, потом праздники были, затем специалист был или на больничном, или на учебе, или его просто не было. В итоге я записался на обследование на 26 февраля – потому что очередь.

Диспансеризация для меня еще не завершена, паспорт здоровья я не получил. Я застрял на первом этапе, как и, наверное, сотни, если не тысячи, жителей Коми. В очередной раз я убедился, что все официальные пресс-релизы про модернизацию здравоохранения, про закупку нового оборудования, про миллиарды вложенных в медицину денег, про информатизацию отрасли – пустышки: реально в поликлиниках ничего не меняется. Все те же бумажки с записью и длинные очереди, все те же вонючие и разваливающиеся здания даже после ремонта, все тот же злой и по-хамски ведущий себя персонал, все те же кадровые пустоты и неработающее оборудование. #годздоровья

Лечитесь сами (с) Иисус Христос.

*** Кто все же по доброй воле решит пройти диспансеризацию, уточняем, что в этом году особенно рады будут тем, кто родился в 1915-м, 1918-м, 1921-м, 1924-м, 1927-м, 1930-м, 1933-м, 1936-м, 1939-м, 1942-м, 1945-м, 1948-м, 1951-м, 1954-м, 1957-м, 1960-м, 1963-м, 1966-м, 1969-м, 1972-м, 1975-м, 1978-м, 1981-м, 1984-м, 1987-м, 1990-м, 1994-м. В Сыктывкаре работает аж шесть медучреждений: центральная поликлиника (24-20-19, 44-72-12), городская поликлиника №2 (22-63-27), городская поликлиника №3 (43-05-61), эжвинская городская поликлиника (63-82-01, 63-82-03), сыктывкарская городская больница (29-81-02), поликлиника «Монди СЛПК» (69-93-69).