За годы так называемой свободы Литва стала угасать – Денис Ермак

Корреспондент «КомиОнлайна» побеседовала с литовским художником о России и Европе.

В центре культурных инициатив «Югöр» 6 июля открылась выставка литовского художника экспрессиониста Дениса Ермака «Паста». Как заметил сам автор, паста – это не блюдо, а итальянская техника работы плотными, непросвечивающими слоями, создающими рельефность. Несмотря на это, выставка, как и ее название, оказалась очень вкусной.

Денис Витальевич, что вы, как автор, хотели сказать этой выставкой?

Здесь представлена смесь моих работ за 6 последних лет. Здесь не надо пытаться понять, что хотел сказать автор. Если вам нравится, и ваша душа поет, значит я добился своего эффекта.

Почему и как вы решили заняться живописью?

Увлекаться живописью я стал еще раньше, чем взял ложку в руки. Учеба в художественной школе давалась легко, поэтому решил поступить на факультет живописи в Санкт-Петербургский институт живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е.Репина. После развала Советского Союза многие люди оказались ни с чем, в том числе и моя семья. Для того, чтобы ее поддержать, пришлось перевестись в академию художеств на факультет изобразительного творчества в Вильнюс.

А где вы чувствуете себя комфортнее и гармоничнее? В России или Литве?

Несмотря на то, что почти всю сознательную жизнь я разрываюсь между Россией и Литвой, чувствую себя одинаково гармонично в обеих странах.

Я знаю, что вы сейчас живете в Кирове, почему вы там оказались?

Наверное, в жизни каждого человека наступает возраст, когда он задумывается: «А что же значительного я успел сделать в этой жизни?» У меня это произошло в 40 лет. Как художник я сделал, как мне кажется, мало: вроде приглашают, езжу на какие-то пленэры, даю мастер кассы. Сейчас, по приглашению своего друга, с 2014 года живу в Кирове и веду взрослые курсы в изостудии «Галерея прогресса». Это место творчески намоленное, куда приходят люди, чтобы расслабиться и получить новый опыт. Поэтому Киров для меня — это отправная точка для того, чтобы поднять себя на какой-то уровень.

Вы считаете, что достигли своей цели?

Нет, я до сих пор учусь, например, со своими учениками прохожу вместе какие-то новые главы. Получается гармоничная взаимосвязь, которая дает много уверенности. У меня во взрослой группе есть мальчик Ваня Горлов, мы называем его «Ван Го», ему 11 лет, но он хочет заниматься со взрослыми. Некоторые приходят в 60 лет, а кто-то даже делает свои выставки.

Поскольку ваши картины очень яркие, и в них, на первый взгляд, легко запутаться, скажите, что для вас значит цвет в живописи?

В живописи цвет для меня это все, поскольку он задает тон пастозной технике. И к тому же цвет передает эмоцию, и для каждого она индивидуальна. Три моих цвета это: красный – яркий, тревожный и агрессивный, синий, который его тушит, и абсолютно нейтральный – белый.

Как вы подходите к творчеству: как к труду или как озаряющему вдохновению?

К творчеству я отношусь не как к труду, если в молодости я мог этим грешить, то сейчас все абсолютно иначе. Я должен созреть внутри и увидеть источник вдохновения, потому что рисую без эскизов.

Кто из художников на вас повлиял больше всего?

На меня повлиял Микалоюс Константинас Чюрленис, у него очень интересная судьба, родился в Польше, как и я жил в Вильнюсе, учился в Петербургском институте живописи. Хотя он и пишет маслом, у него очень легкая техника. Я всегда старался никому не подражать. По цвету и характеру мне близки Малевич и Кандинский.

В начале 90-х Вы перевелись из Петербургского университета в Литовскую художественную академию, в каком месте вы чувствовали себя лучше?

Я считаю, что русская школа как академическая – лучшая в мире. В Европе более свободная атмосфера, к примеру, в той же Литве делается акцент на графику. Но органичнее всегда чувствовал себя в Петербурге, несмотря на то, что я прекрасно говорю по-литовски. Наверное поэтому в Кирове ощущаю какую-то русскую душевность, я там чувствую себя лучше.

Что вам не нравится в трудных отношениях Литвы и России?

В Литве мне приходилось преодолевать большие препятствия, особенно после 90-х, когда произошел развал СССР. Пришлось заново себя искать: играл на саксофоне и зарабатывал деньги ресторане «Старый монах». До сих пор жалею, что не могу поступить в Союз художников Литвы. Сказали, что у меня слишком яркая фамилия. Но думаю, что скоро примут, потому что все политические моменты сейчас утихают. Поскольку литовцы, которые кричали: «Литва для литовцев» уже состарились, а молодые наоборот хотят общаться, дружить с Россией. За годы так называемой свободы Литва стала угасать. Молодые уезжают на заработки в Западные страны.

Что вы думаете по поводу санкций, которые Литва объявила России в 2014 году?

Объявили потому, что должны играть под дудку Брюсселя, который заказывает музыку. Мне нравится Литва, но иногда политические моменты мешают людям жить. Они убивают человека. Хороший художник – это сытый художник.

А как же фраза «Хороший художник — голодный художник»?

Когда художник мечтает о куске хлеба, тянет ноги от усталости и недосыпа, как можно мечтать о духовном?

Как вы относитесь к коммерческим живописцам?

Грань между коммерческим и некоммерческим искусством очень тонка. У меня такое было, когда клиент приходит и просит портрет. Я им говорю: «Это очень сложно, видите мою технику – она может вам не понравиться». За деньги невозможно приукрасить, только если наступить себе на горло. Я уже вырос из этого, сейчас не пойду против себя. Мне очень много приходилось испытывать эти терзания, когда отдал работу клиенту, но тебе она не понравилась и от этого внутри плохо.

Чем вам приходилось жертвовать ради искусства?

Мне пришлось пожертвовать друзьями, знакомыми, делом, которое я оставил, когда уехал из Вильнюса в Киров.

Чем вам нравится Киров?

Киров нравится душевностью, тишиной, спокойствием, возможностью не отвлекаться. Большой город отнимает много времени и сил.

Вы любите путешествовать?

Люблю путешествовать вот с ними (показывает на картины). Со своими выставками я был в Казани, Йошкар-Оле, Екатеринбурге, Котласе, Нижнем Новгороде. Сам я был в Варшаве, Норвегии, в Италии. Из Триеста привез мастихин. В России – это дополнительное средство для размешивания красок. А там работают им по-настоящему, учат придавать краске разные формы.

Какой страной Вы были впечатлены больше всего?

Меня привлекла Италия, там я преподавал в детской школе. Эта страна вдохновила темпераментом и свободой.

В чем разница между российским и итальянским менталитетом, по-вашему, в свободе?

Я помню до сих пор как меня переучивали быть не левшой, а правшой. Со стиранием индивидуальности легче в семье, в школе, для власти легче быть шаблонным. Это последствия исторического развития. Если бы я писал в Советском Союзе, мне пришлось бы уехать на Запад, думаю, в Италию.

 

Яркими и свободными от формы работами можно насладиться до 5 августа, а 3 и 4 августа Д.Ермак проведет мастер-класс для всех, кто хочет обрести новый творческий опыт.

 

Фото интервьюера

Екатерина Военушкина