Без хэппи-энда: в Сыктывкаре показали безысходность по-ирландски

На предшествующей премьере пресс-конференции режиссер Евгений Софронов предупреждал зрителя: идите на спектакль подготовленными, эта тяжелая, выполненная только в черных красках работа может заставить публику совершенно потерять веру в то, что счастье возможно. И он делал это совершенно не зря: трагедия одной семьи показана так, что понимаешь — это не что-то происходящее изредка, не какая-то социальная мутация, это то, что случается на каждом шагу.

В замкнутом пространстве засаленной кухни беспрестанно сталкиваются два человека: престарелая мать Мэг и ее несчастная от бесконечного одиночества 40-летняя дочь Морин. Они ссорятся ежеминутно, третируют, унижают и подавляют друг друга с таким садистским удовольствием, что страшно даже предположить, что стало причиной изначального конфликта. На самом-то деле ничего необычного, бытовая банальность: две старшие сестры Морин вышли замуж и оставили мать, а та, испугавшись одиночества, держит при себе младшую, отказывая ей в личном счастье. Пожалеть бы за это измотанную Морин, исполняющую функцию прислуги при Мэг, но ведь кто мешает перестать жалеть себя и начать что-то делать? Так они и живут, видя смысл существования только в том, чтобы сделать больно друг другу. Но раз заведенный ритм нарушается с появлением мужчины – влюбленного в Морин еще с юности Пато Дули, который готов забрать ее с собой в Америку.

Но режиссер вслед за М.Макдонахом не позволяет ситуации разрешиться хотя бы условным хэппи-эндом, он не отпускает Морин из душной кухни в большой мир. Счастья нет и быть не может, такова реальная жизнь. После убийства Мэг Морин садится в ее кресло и превращается в ту, кого так ненавидела: озлобленную безрадостную старуху.

Вся сценография спектакля подчеркивает то, как два живых человека плесневеют и дряхлеют вместе с домом: потертые стулья, мутные стекла, ни одной хоть сколько-нибудь новой вещи, которая могла освежить внешний вид комнаты, к чему ни прикоснись, все разваливается. Ничего уже не изменится к лучшему, обе героини медленно скатываются на дно по тому самому земляному валу (или откосу), под которым находится их жилище. Рассматривать все эти детали получалось, как под лупой, - действие происходило на камерной сцене.

Гнетущая атмосфера разбавлялась немалой долей юмора, который, впрочем, у М.Макдонаха весьма своеобразен: зритель слышит острую, хлесткую фразу, тут бы рассмеяться в голос, а получается нервный смешок.

Актерский состав справился с работой блестяще. Валентина Дорофеева, исполнявшая роль Мэг, была столь убедительна в изображении причмокивающей, кряхтящей, цокающей, ноющей старухи, что зритель, должно быть, припомнил всех неприятных бабушек, встречавшихся ему на пути.

Анна Софронова тоже была весьма искуссна в исполнении Морин, а на финальных минутах на ее изможденное несчастное лицо было просто страшно смотреть - так актриса прочувствовала и смогла показать боль персонажа. Изображавший Рэя Дули (брат Пато) Константин Карманов неизменно веселил публику гопническими повадками и нескрываемой асоциальностью. Оказался прав Е.Софронов, видевший в роли Пато только Игоря Янкова: его актерская эксцентричность в полной мере раскрыла характер добродушного, но придурковатого мужчины за 40.