Сырьевой кризис в лесной отрасли Коми: пути решения проблемы

В конце августа в республике разразился скандал: одно из ключевых предприятий региона — ОАО «Монди Бизнес Пейпа Сыктывкарский ЛПК» — призналось в том, что в октябре может остановить работу. Причина — нехватка древесины.

Как пишет «Бизнес-журнал», такое случается едва ли не впервые со времен 90-х годов. Но в лихие 90-е это было бы вполне понятно, а вот осенью 2007 года ситуация кажется странной. Зная о значении МБП СЛПК для многих малых и средних лесозаготовителей, да и вообще для экономики республики, «Бизнес-журнал» попытался разобраться в происходящем.

На последнем заседании координационного совета по малому предпринимательству при правительстве Коми обсуждалась проблема с перепроизводством низкосортной древесины. И когда в зале повис незримый вопрос: а куда ж в советское время государственное производственное объединение «Комилеспром» девало свои 20 с лишним миллионов кубов? — на него дал ответ первый вице-президент Союза промышленников и предпринимателей Коми Владимир Липатников. «Да, заготавливали 20 с лишним миллионов. И что? Пропорции «вывоз кругляка/переработка на месте» оставались фактически теми же самыми. Просто кругляк — будучи в системе государственного планирования — распространялся по всему Советскому Союзу. Одна Украина забирала несколько миллионов кубов…», — сказал он.

В годы перестройки, когда государственное планирование начало причудливо преображаться в подобие работы на рынке, в Коми АССР реализовывалась и такая, например, схема: круглый лес при посредничестве внешнеторговой компании «Ленфинторг» шел в Германию, откуда в ответ поставлялись туфли Salamander. Те времена прошли. Союзные республики стали независимыми государствами — с вытекающими отсюда границами и пошлинами. Европа (в первую очередь скандинавы) и Китай предпочли работать с приграничным кругляком — да так поработали, что правительство России ввело полузапретительные вывозные пошлины, а Швеция в ответ воззвала к помощи Евросоюза, чтобы остановить Россию.

Из Коми вывозить кругляк стало некуда и не по чему. На протяженных расстояниях в силу железнодорожных тарифов лес становится «золотым». Автомобильных дорог «кот наплакал». А вблизи покупателей немного — Сыктывкарский ЛПК (потребляет 3-3,5 миллиона кубометров в год) и целлюлозно-бумажные комбинаты Архангельской области. На ближайший из них — Котласский — в советское время по Вычегде отправлялось до 1,2 миллиона кубометров леса в плотах. Но и это время прошло. И «ИлимСеверЛес» (дочерняя лесозаготовительная структура группы «Илим», которой принадлежит Котласский ЦБК) уже рубит лес в Коми самостоятельно. Добор от не зависимых от него в Коми поставщиков, по данным министерства промышленности и энергетики Коми, вряд ли сможет сейчас превысить 300-500 тысяч кубометров в год.

Сыктывкарский ЛПК в ходе исчезновения ПО «Комилеспром» и приватизации леспромхозов в 90-х годах прибрал к рукам те из них, которые отличались сравнительно выгодным геоэкономическим положением. В холдинг ЛПК попали леспромхозы Усть-Куломского, Сысольского, Койгородского и Удорского районов.

Купив СЛПК, Mondi взялась за реструктуризацию всей лесозаготовки, ибо действовавшая система гарантированного покрытия убытков «дочек» совершенно не устраивала новое руководство комбината. Отвлечение средств на эти цели совсем не входило в планы новых хозяев. Как утверждает бывший генеральный директор СЛПК Михаил Магий, уже через полгода после покупки предприятия Neusiedler (тогдашнее наименование Mondi Business Paper) резко — в среднем на 100 рублей — снизил закупочную цену на кубометр баланса, что само по себе позволило сэкономить многие миллионы долларов. С течением времени из дочерних акционерных обществ был выведен их самый главный актив — лесфонд. Его стал арендовать сам СЛПК, ну а выведение других активов — персонала и лесозаготовительного оборудования — в новые ООО не заставило себя ждать. Сейчас эти ООО работают исключительно на договорах подряда с единственным арендатором — СЛПК, заготавливая примерно 2,1 миллиона кубометров древесины в год. Расчетная лесосека СЛПК — 3,2 миллиона кубометров, радиус лесной аренды — около 200 километров.

На этом направлении СЛПК испытывает меньше всего ресурсных проблем. Хотя проблема эффективности «дочек» по-прежнему не снята с повестки дня, поскольку связана даже не столько с техническим и финансовым, сколько с социальным фактором: радикальная замена старого оборудования на новое привела бы к резкому высвобождению большого числа людей, которым практически невозможно в этих местах найти равноценную работу.

ЛПК держит свои «дочки» на жестком ценовом пайке, предлагая им от 360 до 400 рублей за заготовку кубометра лиственных балансов. Аналогичный уровень комбинат, разумеется, желал бы сохранить и для независимых заготовителей. Беда лишь в том, что такой уровень цен не покрывает издержки последних. По данным Союза лесопромышленников Коми, даже при зафиксированном в первом полугодии 2007 года совокупном повышении цены на лесоматериалы на 20,4 процента лесозаготовители смогли лишь снизить свою убыточность — с 17,9 процента в первой половине 2006 года до 6,6 процента за аналогичный период года нынешнего.

Сейчас в республике работает около 200 лесозаготовительных предприятий разного калибра. Складывающаяся ситуация способна привести к разорению наиболее мелких из них. К этому, к слову, призывает директор Института социально-экономических и энергетических проблем Севера Коми научного центра Виталий Лаженцев, считая возможным и необходимым сократить это число до 20-25. Генеральный директор ООО «Лузалес» Николай Семенюк полагает, что многие из крайне убыточных предприятий перейдут на отношения подряда с крупными компаниями (подобными тому же «Лузалесу»).

Руководитель одной из крупных лесозаготовительных компаний, занимавший в свое время высокий пост в правительстве РК, поделился с «Бизнес-журналом» расчетами по финансовому состоянию лесопромышленного комплекса Коми. По его данным, 80 процентов образующейся в нем прибыли приходится на долю Сыктывкарского ЛПК, 15-17 процентов — на долю предприятий, производящих пиломатериалы, фанеру, ДСП. Такие показатели прибылью назвать нельзя.

Собеседник «Бизнес-журнала» руководил в недавнем прошлом Коми региональным отделением одной из партий, позиционирующих себя как правая, однако в отношении леса придерживается по сути социалистических взглядов. «Нам нужна лесная рента, — говорит он, — потому что и лес, и инфраструктура — это, вообще говоря, достояние не Mondi, а нас всех. И государство должно снимать то, что ему по этому факту причитается, но, конечно, не просто снимать, а с помощью различных механизмов — через ставки попенной платы с различными коэффициентами в зависимости от того или иного лесного участка — перераспределять извлекаемый доход так, чтобы лесозаготовка в республике не умирала».

Пока же рентной системы в общегосударственном подходе к лесу нет, ее вводят явочным порядком отдельные государственные структуры. В этом году вступили в силу пролоббированные дорожниками поправки в Административный кодекс, облагающие тяжелыми штрафами перевозчиков, превысивших допустимую нагрузку на ось более чем на 15 процентов. Правительство Коми, зная состояние дорог в республике и желая этим дорогам добра, установило предельную такую нагрузку в восемь тонн. Штрафы за более чем 15-процентное превышение — воистину драконовские: 250-300 тысяч рублей с юридического лица, 25 тысяч — с его руководителя, и в довесок 1,5-2 тысячи с самого водителя. Нет ни одного серьезного лесозаготовителя в регионе, который не считал бы, что дорожники перебрали. Особенно это касается зимы, когда в лесу — заготовительный «чес».

«Зимой прошлого года в одном из леспромхозов провели эксперимент: груженые автопоезда шли по ледовой переправе, — рассказывает заместитель министра промышленности и энергетики Коми Андрей Кочетков. — Лед выдержал нагрузку в 30 тонн на ось. Я думаю, что правительству есть смысл дифференцировать ставки штрафов за перегруз посезонно».

Последняя зима отличилась неестественной мягкостью, и до конца января «лес стоял». Планы по заготовке рухнули, а сплав СЛПК не спас. Предприятию, привыкшему смотреть на поставщиков сверху вниз и не давать им никаких долгосрочных ценовых гарантий, психологически непросто публично объявить о своей нужде. Это совершенно очевидно чревато тем, что мяч очутится на другой стороне — и вот тогда лесозаготовители нежничать не будут. Но с другой стороны, руководство комбината понимает, что вряд ли случится и картельный сговор пока еще действующих очень разрозненно заготовителей. Стоит только дать сигнал о возможности небольшого повышения цен — и в приемной дирекции по лесообеспечению СЛПК не хватит стульев для очереди…

Ждать, однако, чего-то более принципиально долгосрочного, чем нынешние годовые контракты с фиксированными объемами, генеральный директор предприятия Андрей Дрибный не советует. «Сегодняшняя практика для нас пока оптимальна, — говорит он. — При более длительных контрактах, есть подозрение, заготовители хотят переложить свои риски на нас. Ведь даже сейчас многие из них не всегда исполняют заключенные договоры. И еще: мы совсем не приветствуем перекупщиков!».

Из заготавливаемой в республике древесины даже при самых современных технологиях невозможно извлечь более четверти высокосортной. В реальности же из шести миллионов кубов выходит только один миллион пиловочника, то есть дерева, пригодного на распил под строительные либо мебельные нужды. Оставшееся — это те самые балансы (и дрова).

Именно балансовую древесину рубят в щепу — основу для целлюлозы. Но эксперты уличают СЛПК в использовании пиловочника на щепу! «ЛПК идет на то, чтобы платить своим леспромхозам по 1 800 рублей за куб пиловочника, — говорит один из собеседников «Бизнес-журнала», — который затем уходит в щепу — и все только для того, чтобы держать на коротком поводке независимых от него обладателей балансов. Между прочим, раньше за рубку пиловочника в щепу судили».

Это подтверждает и Андрей Кочетков. «Нынешние лесопилки в республике загружены от силы на 70 процентов. Но если «вынуть» из нынешней варки целлюлозы пиловочник и заместить его балансами — у леспромхозов появился бы шанс. В прошлом году ЗАО «Леском» предлагало ЛПК подобную обменную сделку — причем не по ценам, а по объемам. Увы — комбинат не принял этого предложения», — добавил он.Однако, как уверяет Андрей Дрибный, использование пиловочника — явление исключительно временное, вызванное критическим состоянием с балансами: «Конечно, никакой разумный человек сознательно на это не пойдет».

Складывается ощущение, заявляют опрошенные «Бизнес-журналом» лесозаготовители, что ЛПК просто желает «выдавить» всех независимых заготовщиков, чтобы подмять весь окружающий его лес под себя.

Однако такие намерения опроверг в разговоре с «Бизнес-журналом» высокопоставленный источник в Mondi Business Paper, пожелавший остаться неназванным. «Теории заговора всегда были популярны в России, — сказал он. — Нет, у Mondi желания «выдавить» всех нет. А желания быть самодостаточным не было бы, если бы все себя вели как долгосрочные партнеры. Но когда штормит, как сейчас, такое желание законно. Тем более что государство оказывает давление и требует сократить компактный недоруб. Но когда мы говорим о самодостаточности, то всегда готовы предложить частнику пойти к нам на подряд и забирать пиловочник, а нам отдавать баланс».

Но Андрей Дрибный признает, что СЛПК неизбежно будет наращивать в получаемом сырье долю древесины, заготавливаемой собственными силами. «Сейчас эти пропорции — 50 на 50, а года через два мы надеемся выйти на соотношение 60 на 40. И я думаю, никто не станет обвинять нас в этом совершенно естественном желании. Во-первых, мы не можем надеяться на гарантии увеличения заготовок со стороны. Во-вторых — мы-то как раз можем гарантировать увеличение собственной заготовки за счет внедрения современных технологий в производство, логистику и инфраструктуру», — добавил он.

Сыктывкарский ЛПК приступил к реализации проекта расширения производства целлюлозы Step (Шаг), который потребует дополнительно трех миллионов кубометров древесины. Рядом с комбинатом при содействии Mondi должен заработать крупнейший в Коми лесопильный цех на 500 тысяч кубометров в год.

«Леском» намерен построить завод по производству плит ДСП, а затем — и плит по новой для Коми технологии OSB. О планах расширения своего лесопильного производства заявляет и «Лузалес».

Наконец, в минпромэнерго РК возлагают определенные надежды и на выпуск гранулированного древесного топлива (пеллет). По словам Андрея Кочеткова, при должном освоении современных технологий у этого продукта, позволяющего ввести в оборот сугубые отходы лесопиления, — неплохое экспортное будущее. Уже к 2015 году рынок пеллет в Европейском союзе может удвоиться: неуклонно ужесточающиеся экологические требования в ЕС заставляют многие котельные переходить на более натуральное топливо. «Но пеллеты вполне могли бы использоваться и в наших сельских котельных, — убежден заместитель министра. — Сами по себе они довольно экономичны и могут рационализировать работу котлов. Дело за малым: принять на уровне республики программу их технического перевооружения…».