В Княжпогостском районе недосчитались более 300 оленей в таежном стаде

Куда они делись и почему – неизвестно.

Проект по развитию таежного (или лесного) оленеводства в республике реализуют с 2012 года – тогда в регионе поняли, что тундровых пастбищ уже не хватает для наращивания поголовья. Поэтому было решено перегнать из Ямало-Ненецкого автономного округа в Княжпогостский район 500 оленей. Стадо, которое шло из соседнего региона дольше запланированного, разместили в лесу недалеко от реки Вымь на территории в 4752 гектара, огороженной специальной изгородью. Планировалось, что к 2017 году поголовье оленей увеличится до 1500 голов. Общая стоимость проекта — более 30 миллионов рублей. Срок окупаемости – около пяти лет.

В республику также привезли семью оленеводов из Ямало-Ненецкого автономного округа, которая специализируются именно на лесном оленеводстве. Сообщалось, что она в состоянии обеспечить жизнедеятельность всего стада.

На проект возлагали множество надежд и задач: сохранение самобытности региона, создание рабочих мест, поставка на республиканский рынок качественных деликатесов, развитие туризма.

Как сообщила пресс-служба Минсельхоза Коми 1 декабря, технология содержания стада была нарушена, поэтому решено провести «всесторонний, глубокий научный анализ, чтобы дальше двигаться в правильном направлении, чтобы не потерять проект».

Как пишет газета «Трибуна», с августа по октябрь из стада пропало более 300 голов.

«Изначальной целью проекта было возрождение таежного оленеводства, затем – производство мяса, переработка шкур и возможное развитие туризма, – прокомментировал изданию директор княжпогостского отделения агрокомплекса «Инта Приполярная» Олег Беляков. – На Севере в связи с промышленным освоением территории катастрофически не хватает пастбищ. А в Княжпогостском районе их немерено. Оленей мы покупали на Ямале. Перед началом перегона стадо прошло ветконтроль (пробы брали при мне). В дороге животные очень ослабли. Самые слабые в прошлом году заболели. Точный диагноз поставить смогли только в феврале-марте. Больных оленей стадо отторгает, и пастух за этой группой особей ухаживал отдельно, кормил их. Начали лечить и падеж прекратился. Отел прошел хорошо. Но в конце марта 2017 года у меня закончился контракт, на мое место пришел другой человек. Его работу не стану оценивать – это некорректно, – рассказал он. – Летом я там бывал иногда, видел несколько погибших животных, но немного, штук пять. О массовой гибели речи не идет. Однако с августа по октябрь пропало более 300 голов оленей. Куда они делись – загадка. В октябре там была комиссия Минсельхоза. Выясняли причины пропажи, но ничего не нашли. В ноябре я вновь возглавил отделение».

Сейчас, по словам О.Белякова, в стаде 130 голов. «Я написал заявление в полицию по случаю пропажи оленей, – продолжил директор. – Конечно, оленей могли и волки задрать. Волк – это санитар, он убивает слабого, больного. Но теперь животные провакцинированы, и никакие волки 300 голов съесть не в состоянии. Если бы был массовый падеж или столько задрали хищники, то здесь бы кругом лежали гниющие останки, кости, кружились бы стаи воронья. Но ничего этого нет», – сообщил он.
Не исключает он и вариант браконьерства, есть еще предположение, что дикие олени могли увести самок. «Я все же думаю, что более трехсот голов не могли пропасть. Они ушли, но вернутся», – сделал вывод О.Беляков.

По данным «Трибуны», когда заговорили о проекте таежного оленеводства в Княжпогостском районе, ходили слухи, что все это затевается для развлечения богатых охотников. Сначала за бюджетные деньги купят оленей, огородят территорию, а потом угодья «прихватизируют».

Начальник княжпогостской станции по борьбе с болезнями животных Наталья Котова подтвердила «Трибуне», что диагноз – элафостронгиллез (глистная инвазия) – у оленей был поставлен в марте 2017 года. Заболели они в 2016 году. «Была проведена обработка. Шесть ослабленных животных забили. Никаких гниющих трупов я нигде не видела. Такое невозможно было бы скрыть. Да, недосчитались голов. Однако ни о каком массовом падеже речи нет. Плановые обработки проходят регулярно, последняя была 7-8 декабря. Ситуация контролируемая. Отчеты мы выкладываем на страничке «ВКонтакте», – сказала она.
На этой странице от 11 декабря говорится не только о вакцинации: «Не остались безрезультатными и усилия руководителя княжпогостской ветстанции, по убеждению руководства хозяйства, организовать сменяемость участков выпаса оленей для равномерного поедания кормов на территории пастбищного участка. Бесконтрольный выпас, практиковавшийся до октября этого года, привел к абсолютному истощению растительности на небольшом участке, где олени находились основное время в связи с отсутствием оборота пастбищных участков. Кроме того, интерес оленей к данному участку постоянно стимулировался подкормкой для поддержания необходимого баланса питательных веществ. Такая ситуация плохо отразилась на состоянии здоровья животных», – опубликовано в отчете ветстанции в соцсети.

По словам О.Белякова, оленеводческая семья недавно уволилась и уехала. «Нас не очень устраивала их работа, – признался он. – Но этих людей я тоже понять могу: зарплату полгода задерживали, обещанные условия тоже не создали. Теперь остался там один парнишка. Взамен кадры (настоящих оленеводов) я нашел. Но сейчас у них горячее время: идет забой. Вот закончат – приедут. Придется ждать».

Что касается пастбищ, то на левом берегу Выми 240 гектара взяты в аренду. При грамотном раскладе должно хватать, уточнил он.

Ведущий инженер лаборатории экологии наземных позвоночных Института биологии Коми НЦ Андрей Королев выразил сомнения по поводу целесообразности проекта в целом: «Между тундровыми и таежными оленями есть существенная разница. Для проекта лучше всего было брать высоконогих лесных оленей. Длинные ноги позволяют им двигаться по глубокому снегу и добывать корм. Пришло стадо тундровых, хотя уже и адаптированных к условиям леса оленей. Но насколько близка их морфология к лесным – сказать трудно».

По его мнению, при грамотном подходе к выпасу должно хватать кормов. «Но кто считал ресурсы, оленеемкость, пастбищеоборот? Все зависит от того, как было организовано содержание и выпас. Кораль – огороженная территория – не позволяет долго содержать несколько сот оленей. Болезни тоже могли стать возможной причиной гибели оленей. Три года олени были в пути. Как ветконтроль осуществлялся в это время? Мне неизвестен регламент выпаса животных и то, сколько времени они проводят в корале. Но если много, то там может накапливаться инфекция и быстро передаваться. Виноваты ли волки? У плохого оленевода всегда волк виноват», – выразился А.Королев в беседе с корреспондентом «Трибуны».

Фото из архива Минсельхозпрода Коми